Жертвы моды. Опасная одежда прошлого и наших дней
Шрифт:
Портреты Коичи Тсузуки – это глубокое размышление о природе такого феномена, как жертвы моды, но они также указывают на ограниченность нашего видения. Людей Викторианской эпохи преследовал призрак мучений, на которые необузданный консюмеризм обрекал как создателей одежды, так и ее владельцев. Если на фотографии Тсузуки роль жертвы играет потребитель, то на иллюстрации Джона Тенниела «Призрак в зеркале» модница рассматривает себя в зеркале и видит жуткое отражение швеи, погибшей за изготовлением ее роскошного наряда (ил. 1). Сюжет этого эстампа основан на реальном происшествии: Мэри Энн Уолкли, двадцатилетняя модистка, работавшая в придворном ателье Мадам Элиз, умерла от переутомления после того, как провела за шитьем двадцать шесть с половиной часов кряду. Она готовила бальные платья для торжества в честь прибытия новоиспеченной принцессы Уэльской из Дании в 1863 году. Карл Маркс писал о случае Уолкли в «Капитале», где назвал ее смерть «старой, часто повторявшейся историей» и процитировал газетную статью, порицавшую бедственное положение «наших белых рабов», которые «зарабатываются до могилы и гибнут и умирают без всякого шума» [7] .
7
Marx K. Capital: A Critique of Political Economy. Vol. 1. Pt. III. Chap. 10. (Маркс К. Сочинения. Т. 23: [Капитал. Т. 1. Кн. 1. Процесс производства капитала: Критика политической экономии]. М.: Государственное издательство политической литературы, 1960. С. 266.)
1. Джон Тенниел. Призрак в зеркале. Иллюстрация в журнале Punch. 4 июля 1863. Изображение любезно предоставлено Публичной библиотекой Торонто
Эта картинка Викторианской эпохи недвусмысленно критикует жестокость моды; тем не менее начиная с 1990-х годов многие современные рекламные кампании действовали противоположным образом и изображали смерть, разрушение и травмы в гламурном свете [8] . Изощренные механизмы рекламы ограничили наш взгляд: мы сосредоточились на социальных и психологических аспектах феномена жертв моды [9] . Наш страх оборачивается насмешками, которые обрушиваются на шопоголика, покупающего слишком много, на девушку-подростка, одевающуюся неуместно и тем самым провоцирующую
8
Evans C. Fashion at The Edge: Spectacle, Modernity and Deathliness. New Haven: Yale University Press, 2003.
9
Schiermer B. Fashion Victims: On the Individualizing and De-Individualizing Powers of Fashion // Fashion Theory: The Journal of Dress, Body & Culture. 2010. Vol. 14(1). P. 83-104.
10
Эти примеры могут стать предметом увлекательного исследования колониалистских представлений о «варварской» моде; тем не менее эти практики достаточно хорошо изучены и заслуживают отдельного рассмотрения.
Большинство из нас связывают угрозу здоровью и, шире, экологические риски, связанные с модой, с трагедиями или катастрофами. Это могут быть промышленные аварии или трагедии на фабриках, когда в 2013 году в Бангладеш обрушилось здание Рана-Плаза [11] . Это могут быть нарушения прав человека в одной из развивающихся стран, где производится большая часть текстиля и нашей одежды. В Европе XIX столетия различные отрасли швейной промышленности процветали в крупных городах, таких как Париж, Лондон и Манчестер, и врачи могли непосредственно наблюдать губительное воздействие моды в домах, больницах и городских мастерских. Их наблюдения казались пугающими: мода вредила всем без разбора – от нее страдали женщины и мужчины, стар и млад, производитель и потребитель, богатые и бедные. В швейной промышленности растущая индустриализация и технический прогресс стали палкой о двух концах. Мужчины-химики, инженеры и фабриканты постоянно разрабатывали и выводили на рынок новые материалы, поставив науку на службу модной индустрии. Они открыли массовому потребителю доступ к прежде элитным предметам одежды, аксессуарам и цветам, но вместе с тем породили факторы, наносившие ущерб здоровью самым неожиданным образом. Немало обозревателей осуждали «стремительное развитие убийственной роскоши», но вполне предсказуемо винили вовсе не мужчин за их экономические интересы, а потребителей-женщин за их, казалось бы, иррациональное стремление к новизне в костюме.
11
В 2013 году в г. Савар (Бангладеш) обрушилось здание Рана-Плаза, в котором находились швейные мастерские. В результате обрушения погибло огромное количество людей. – Прим. ред.
В обществе того времени господствовал предрассудок, будто именно женщины виновны в появлении новых угроз здоровью, в действительности бывших следствием более общих системных проблем. Укреплению этого мнения способствовали представители медицинских профессий. В XIX веке в статьях с заголовками «Модное самоубийство» или «Смерть в мастерской» врачи и пресса постоянно сообщали о том, как пагубна мода для женщин. Большинство комментаторов, принадлежавших к среднему классу, беспокоил вред, который наносит женская одежда ее владелицам: считалось, что она вызывает ряд нарушений здоровья, в том числе повреждения внутренних органов и даже смерть от чрезмерно туго затянутых корсетов на косточках. Конечно, некоторые из таких сообщений можно назвать сильным преувеличением, однако культура моды того времени значительно отличалась от современной, доказательством чему являются материальные свидетельства. Возьмем для примера обувь XIX века: до 1850-х годов нормой считалось шить прямые туфли, конструкция которых совершенно не учитывала зеркальную симметрию стоп. Одинаковость правой и левой туфель экономила сапожникам время – им требовалась лишь одна мерка, чтобы изготовить пару туфель, но она деформировала стопы. Эта практика становится очевидной, если взглянуть на небывало узкие подошвы большинства мужских и женских туфель XIX века, на которых видны следы носки. Стремясь соответствовать идеалу красоты, требовавшему изящности и миниатюрного размера ножки, некоторые женщины утягивали пальцы ног повязками – почти что корсетами для стоп, – чтобы обувь была впору [12] . Остальные части тела тоже подвергались различным деформациям, искажавшим его «естественную» форму. В 1860-х годах женская осанка получила насмешливое название «греческий наклон» (в подражание наклону торса античных статуй): грудная клетка выпячивалась, а увеличенная с помощью турнюра задняя часть выставлялась назад, что заставляло женщин неустойчиво балансировать на каблуках (ил. 2). Не все женщины Викторианской эпохи носили такие экстравагантные наряды, но те, кто рискнул в них облачиться, подвергались осмеянию. Викторианские врачи и историки моды сосредотачивали свое внимание на механическом стеснении движений, но в заголовках газет XIX века встречались также указания на летальный исход модных историй. Мы забываем и о многих других страшных, зачастую смертельных опасностях, например об одежде – переносчике заразных болезней или одежде, которая источала химические яды, увлекала за собой рабочих в подвижные части производственных механизмов и самовоспламенялась. Газеты и медицинские журналы наводняли предупреждения о смертельных инфекциях, распространяющихся через грязное белье, «дьявольски прекрасных» зеленых платьях, окрашенных и отравленных мышьяком, ужасающих удушениях и пожароопасных кринолинах, которые живьем сжигали своих обладательниц. Нам может показаться, что все эти происшествия остались в прошлом, однако даже беглый обзор опасностей, которыми грозит мода наших дней, показывает, что современная одежда все так же чревата гибелью.
12
Автор-«подолог» поддерживает эту практику, так как давление не вызывает мозолей на стопах: Lion H. A Complete Treatise upon Spinae Pedum. Edinburgh: H. Inglis, 1802. P. 28.
2. Искривленная осанка «греческий наклон», создававшаяся с помощью туго стянутого корсета, турнюра и высоких каблуков. Иллюстрация в журнале Punch. 1869. Изображение любезно предоставлено Публичной библиотекой Торонто
Смертельно опасные туфли, шарфы и юбки
Следующие три случая, о которых пойдет речь, позволяют думать, что более вычурная одежда подвергает женщин большему риску, чем мужчин. Несчастные случаи гендерно обусловлены, и женские моды не поспевают за изменением домашней, городской и промышленной среды, а иногда будто нарочно игнорируют опасность. На протяжении всей истории моды дизайн мужской одежды и обуви демонстрировал власть и место мужчин в публичной сфере, а также обеспечивал им мобильность и безопасность. Напротив, при создании женской обуви мода главенствовала над функцией [13] . Неудивительно, что стильные туфли на платформе или высоком каблуке-шпильке с давних пор играли немаловажную роль в целом ряде несчастных случаев: они являлись причиной падения человека или оказывались смертельной помехой при управлении механизмами. Один из самых знаменитых faux pas в мире современной высокой моды – падение Наоми Кэмпбелл на подиуме в 1993 году. На ней были надеты знаменитые синие крокодиловые туфли на высокой платформе от Вивьен Вествуд. Если даже профессиональные манекенщицы, натренированные дефилировать по подиумам, могут упасть в такой обуви, то дилетанткам, выбирающим эти фасоны для ходьбы по улицам, грозит куда большая опасность. В большинстве случаев падения, причиной которых стала высокая обувь, приводят к вывихам конечностей, переломам костей и, в худшем случае, сотрясениям мозга, но в 1999 году в результате перелома черепной коробки в Японии погибла воспитательница детского сада, несколькими часами ранее упавшая с туфель на высокой пробковой подошве [14] .
13
Semmelhack E. Heights of Fashion: A History of the Elevated Shoe. Pittsburgh: Periscope Press, 2008.
14
Watts J. Japanese to Ban Driving in Platform Shoes // The Guardian (Manchester). 2000. February 5. www.theguardian.com/world/2000/feb/05/jonathanwatts.
В 1970-е и 1990-е годы, в периоды пиковой популярности туфель на высокой платформе, их считали причиной дорожных происшествий. Хотя в 1970-х годах такую обувь носили и мужчины, в рамках одного из гендерно дискриминирующих исследований в качестве целевой аудитории были выбраны водители-женщины. Тестирование проводилось с участием молодых студенток. Им поставили задачу выполнить экстренное торможение на лабораторном автотренажере. Критерии отбора участниц эксперимента «включали обладание парой туфель на высокой платформе и опыт вождения в них не менее двух месяцев» [15] . Участницы вели автомобиль по 40 минут сначала в туфлях на платформе, а затем в так называемых обычных туфлях. Как показал эксперимент, туфли на платформе замедляли скорость торможения, и при движении по трассе со скоростью более 110 км/ч тормозной путь становился в среднем на 3 м длиннее, даже если водитель была обута в привычную ей пару туфель [16] . Когда в середине 1990-х годов туфли на платформе – наподобие тех красно-черных ботинок марки Buffalo на платформе высотой 15 см, что носила на сцене поп-певица Джинджер Спайс, – снова вошли в моду, фанаты звезд стали носить их повсеместно. Однако полиция расценивала их как угрозу безопасности вождения наравне с алкогольным опьянением или разговором по мобильному телефону за рулем. В 1999 году двадцатипятилетняя жительница Токио возвращалась на машине домой со своей подругой после поездки по магазинам. Платформа ботинок высотой 20 см не позволила ей выполнить торможение, и машина врезалась в бетонный столб. В результате аварии погибла пассажирка автомобиля. К тому времени традиционные сандалии «гэта» и тапочки были запрещены во время вождения; представители полиции Осаки заявили, что они запретили бы и Atsuzoko butsu, или туфли на широком каблуке [17] . Как свидетельствуют происшествия, в которых «принимали участие» туфли на платформе, требования моды и жизнь современного города не всегда хорошо сочетаются. Однако следует ли винить человека в модной одежде в том, что он навлек беду на себя или других, или в этом повинны опасные веяния моды и порождающий их экономический уклад?
15
Warner H., Mace K. Effects of Platform Fashion Shoes on Brake Response Time // Applied Ergonomics. 1974. Vol. 5. No. 3. P. 143.
16
Ibid. P. 146.
17
Watts J. Japanese to Ban Driving in Platform Shoes.
В 1970-х в моду вновь вошли многие черты стиля 1920-х годов, в том числе длинные шарфы, похожие на очаровательно экстравагантный вязаный шарф Тома Бейкера в роли Доктора Кто в одноименном телевизионном сериале. Персонаж Тома Бейкера, Повелитель Времени, без каких-либо затруднений носил свой шарф в отдаленных галактиках, но дело не раз оканчивалось летальным исходом, когда ему стали подражать простые смертные. В 1971 году молодую американку двадцати с небольшим лет «вытянуло из кресла горнолыжного подъемника, когда ее шарф обернулся вокруг кресла, двигавшегося навстречу». В ныне уже хрестоматийной статье в журнале The Journal of American Medicine случаям, подобным этому, было дано название «Синдром длинного шарфа». Авторы статьи утверждали, что несчастная жертва «погибла от удушения, пока ее, подвешенную за шарф, тянул вниз кресельный подъемник» [18] . Другим обладателям шарфов в тот же самый год повезло больше: десятилетняя девочка, чей шарф застрял в бугельном подъемнике, мальчик одиннадцати лет, чей шарф затянуло в двигатель снегохода, и подросток, шарф которого застрял в моторе мотоцикла, – все они выжили, хотя и получили глубокие порезы лица и гематомы. Врачи пришли к заключению, что такие происшествия имели летальный исход в 45 % случаев и что новые «моды, веяния и бзики часто становятся причиной непредвиденных опасностей» (там же). Шарфы и другие предметы детской одежды часто становятся причиной несчастных случаев: пуговицы верхней одежды могут застрять в сооружениях на детских площадках, а вязаные свитера с пуговицами на спине – в сетчатых ограждениях детских манежей. Когда ребенок упирается спиной в ограждение и сползает на пол, свитер может затянуться на шее «как удавка», перекрывая малышу доступ воздуха. В исследовании, выполненном в 1982 году и посвященном детской смертности в результате несчастных случаев, 19 из 223 летальных исходов были вызваны одеждой, а 20 – удушением от постельных принадлежностей [19] . В итоге многие школы и детские сады в странах с холодным климатом установили правила, которые запрещали детям носить шарфы на улице и предписывали надевать им манишки. Так, Министерство здравоохранения Британской Колумбии в Канаде напоминает сотрудникам детских учреждений о необходимости «следить за тем, чтобы дети не носили шарфы, галстуки, одежду на завязках или слишком свободно сидящие вещи» [20] .
18
Habal M., Meguid M. M., Murray J. E. The Long Scarf Syndrome – A Potentially Fatal and Preventable Hazard // Journal of the American Medical Association. 1972. Vol. 11. No. 221. P. 1269.
19
Meguid M. M., Gifford G. H., Jr. The Long Free Flowing Scarf: A New Health Hazard to Children // Pediatrics. 1972. Vol. 49. P. 290-293; Nicolas F. Les accidents par strangulation chez le nourrisson et l’enfant [Th`ese d’exercise, M'edecine]. Brest, 1982. P. 13.
20
Preventing Injuries in Childcare Settings / Ministry of Health Planning. Victoria, 2003. P. 18.
В 2004 году британская актриса Сиена Миллер возродила моду на стиль бохо, или богемный шик. Частью этого образа являются длинные белые крестьянские или цыганские юбки. Легкие хлопковые юбки поступили на массовый потребительский рынок во множестве расцветок и стилей, но они неизменно состояли из нескольких ярусов воланов. Они свободно струились и обвивались вокруг лодыжек и, несмотря на всю свою прелесть, создавали серьезную угрозу пожара. Осенью 2005 года отделение британской Ассоциации торговых стандартов в графстве Нортгемптоншир (Northamptonshire Trading Standards Association) опубликовало предупреждение о высоких рисках, причиной которых могут быть цыганские юбки. Поводом к тому послужило происшествие, в результате которого девятилетняя девочка получила тяжелые ожоги. В том же году ожоговое отделение больницы Mersey в Великобритании напечатало статью под заглавием «Ожоги, вызванные возгоранием цыганской юбки», поскольку только в 2005 году специализированное отделение столкнулось с шестью случаями ожогов, вызванных именно такими юбками. Два возгорания произошли, когда женщины разговаривали по телефону. Еще одна юбка загорелась во время танца, а другая – от декоративных свечей, стоявших на полу. Ни одна из этих женщин не была в состоянии алкогольного опьянения, что исключает алкоголь как фактор, спровоцировавший возгорание [21] . Даже сегодня, в век новейших достижений медицины, струящиеся длинные юбки могут представлять угрозу здоровью и жизни их обладательницам. Если носить такую юбку в жилом помещении, то опасность может исходить от случайной маленькой свечки. Нетрудно представить, сколь опасной была одежда в предыдущие исторические эпохи, когда в ней ходили в помещениях, освещаемых и отапливаемых легкогорючими материалами – газом, деревом, углем и свечами.
21
Leong S. C. L., Emecheta I. E., James M. I. The Flaming Gypsy Skirt Injury // Injury. 2007. Vol. 38(1). P. 122.
Сегодня ситуация изменилась: полиция, службы социальной защиты детей и врачи-реаниматологи немедленно реагируют на несчастные случаи, чтобы предупредить и оградить общественность от их повторения. Той же цели служат и нормирование или запрет опасных предметов одежды различными государственными органами. Например, система быстрого оповещения об опасных для жизни и здоровья товарах Европейской комиссии (RAPEX) каждую неделю публикует информацию об опасной одежде, косметике и даже чернилах для татуировок и запрещает их использование, если они представляют «значительные риски». В 2013 году так были запрещены и изъяты из продажи более двухсот купальников для девочек и толстовок с капюшоном на завязках или кулисках, угрожавших удушением или травмами [22] . В прежние времена к несчастным случаям, причиной которых была одежда, относились совсем иначе. Вплоть до XIX века считалось, что мода оказывает негативное влияние на мораль, но о медицинских последствиях увлечением модой не было и речи. Утрированные силуэты и предметы одежды носила только небольшая группа представителей элиты. Модные фасоны часто становились сюжетом карикатур, развлекавших читателя и назидавших ему. Так, эстамп XVIII века «Воспламенение куафюр» (L’incendie des coeffures) высмеивает опасности, причиняемые ношением высоких париков. На нем изображена пара, намеревающаяся присесть за стол, чтобы подкрепиться в Caff'e Royal D’Alexandre – парижском заведении с огромными застекленными окнами, открывающими прохожим вид на богатых изысканно одетых посетителей. Пока кавалер галантно предлагал даме место за столиком, пламя свечей с люстры-канделябра перекинулось на ее парик. Перепуганные работники кафе установили лестницу-стремянку и карабкаются по ней, чтобы потушить пламя. Подпись к изображению гласит: «Зачем лить воду? В таких обстоятельствах я бы оставил глупую прическу догорать». В действительности парики были не настолько высокими, чтобы воспламениться от люстры, однако крахмал, которым их пудрили для придания белизны, придавал им горючесть. Хотя этот эстамп представляет воображаемый сценарий, в последующие десятилетия участились случаи возгорания женского костюма, и многие женщины сгорали заживо из-за своих хлопковых платьев, широких юбок на кринолинах и пластиковых гребней.
22
RAPEX. ec.europa.eu/consumers/safety/rapex/alerts/main/index.cfm?event=main.listNotifications. Насколько мне известно, в других странах нет подобных систем «быстрого» оповещения.
Одетые безупречно: из ада в госпиталь
Именно мода, как это всегда и бывало, отправится в ад.
Ранняя христианская церковь установила нравственные нормы и строгие ограничения в отношении одежды своих последователей. В эпоху Средневековья, когда, по мнению исследователей, начало зарождаться современное модное поведение, одежда таила в себе еще больше угроз для нравственности [24] . Грехом считалось одеваться излишне роскошно, а одеваться сдержанно значило одеваться «безупречно» (английское слово impeccably происходит от латинского, означающего «без греха») [25] . В те времена моду связывали с гордостью и тщеславием, а также чувственными низменными наслаждениями плоти, полагая, что она провоцирует похоть. На одежду, искажавшую естественные формы тела, обрушились потоки саркастической риторики. В 1745 году британский анонимный автор разразился филиппиками в адрес конструкций, поддерживавших юбку, – подъюбников с обручами, или панье. Их носили уже в XVI веке, а в начале XVIII века панье придали женским бедрам совсем уж необъятные размеры. Придворное платье-мантуя шириной почти два метра, датируемое 1740-1745 годами, – один из самых ярких из дошедших до нас образцов, его могли носить только представители элиты, но даже гораздо меньшие по размерам экземпляры вызывали ненависть и отвращение. Автор памфлета называет такие юбки «мерзостью», наделяя эпитетами: «шокирующий», «чудовищный», «неуклюжий», «удивительно нелепый», «богопротивный», «варварский», «неподобающий» и «безнравственный» [26] . Будучи христианином, он считал, что люди должны принимать богом данные им тела. Однако женщины вопреки божьему замыслу «испортили и вылепили из своих тел нечто совершенно противоположное», создали «чудовищное несоответствие между верхней и нижней частью» тела [27] . Впрочем, проблема заключалась не только в нарушении пропорций женских тел: обладательницы подъюбников с обручами занимали слишком много места. По мнению автора памфлета, этот предмет одежды представляет «источник неудобства для всех окружающих». Он задает риторический вопрос: «Справедливо ли, что одна женщина занимает столько же места, сколько двое или трое мужчин?» [28] (курсив автора). Гнев памфлетиста направлен в первую очередь против нравственных опасностей, причиной которых может быть панье, но порицанию подвергается также исходящая от юбки физическая угроза: ему чуть не переломило лодыжки, когда жесткие обручи подъюбника «налетели» и «атаковали» его на узких улочках Лондона. Только однажды на страницах двадцатисемистраничного словесного выпада он вспоминает о здоровье самой обладательницы панье. Автор предполагает, что они, должно быть, доставляют неудобство и даже иногда вызывают боль и что «многие сотни [женщин], без всякого сомнения, приняли от них свою смерть» [29] . Согласно историческим свидетельствам, подобные инциденты скорее имели постыдный, а не смертельный финал в городах XVIII столетия, где опасности сводились к проходящему стаду овец или коров. В одном из описанных случаев обруч женской юбки зацепился за рог старого барана: «она визжала, он блеял, остальные овцы им вторили» [30] . К восторгу глумливой толпы баран столкнул леди на грязную мостовую, но ее чувства пострадали гораздо больше, чем тело.
23
The Enormous Abomination of the Hoop-Petticoat. London: William Russell, 1745. P. 27.
24
Heller S. – G. Fashion in Medieval France. Cambridge: D. S. Brewer, 2007.
25
Ribeiro A. Dress and Morality. Oxford: Berg, 2003. P. 12. (Рибейро Э. Мода и мораль / Пер. с англ. Г. Граевой. М.: Новое литературное обозрение, 2012. С. 12.)
26
The Enormous Abomination of the Hoop-Petticoat. London: William Russell, 1745.
27
Ibid. P. 8.
28
Ibid. P. 14.
29
Ibid. P. 7.
30
Vincent S. The Anatomy of Fashion. Oxford: Berg, 2009. P. 75. (Винсент С.Дж. Анатомия моды: манера одеваться от эпохи Возрождения до наших дней / Пер. с англ. Е. Кардаш. М.: Новое литературное обозрение, 2015. С. 104.)