Жертвы обстоятельств
Шрифт:
— Не знаю, — честно ответила я. Элен улыбнулась:
— А я не знаю, что у вас там произошло с Северным князем. Можно сделать вот как… Я собиралась печь пироги с вишней. Останешься помочь — и будем считать, что ты забегала пособить мне по хозяйству. Идет?
— Идет, — я достала со дна кружки горошинку черного перца и раскусила ее. Горько. — Я думала, ты против наших отношений с Ксилем.
— Я тоже так думала, Нэй, — непонятно объяснила мама. — Так как насчет пирогов?
— Хорошая идея.
…В Академию я вернулась глубоко за полночь.
Конечно, Ксиль не спал.
Конечно, Дэйр беспокоился.
— Мы боялись, что ты ушла насовсем, — прошептал целитель, заключая меня в объятия. Максимилиан только стоял рядом и смотрел, внимательно, жадно, как будто думал, что в любую секунду я могу исчезнуть.
Возможно, и вправду так думал. Кто их знает, этих загадочных шакарских князей.
— Да куда я денусь, — отшутилась я неуклюже и, отстранившись, протянула Дэйру еще горячий сверток. — Захотелось маму навестить. Она вам с Ксилем гостинцы передала. С приветами и добрыми пожеланиями.
— Хватит шутить! — неожиданно рявкнул князь — и отвел глаза, словно устыдившись внезапной вспышки. — Мы действительно испугались, Нэй.
Я молча подошла к нему и поцеловала в пересохшие, искусанные губы.
— Вишня? — облизнулся он машинально, когда я отступила назад. Скулы у него порозовели — намек на румянец смущения, не больше.
— Ну да, — кивнула я, будто это был самый серьезный вопрос на свете. — Самая настоящая вишня. Угощайся.
И вложила в его ладонь теплую, чуть помятую ягодку.
Глава 20. Ритуальная жертва
Утром первого дня последнего месяца зимы я проснулась потому, что Академия содрогнулась от высоких башен до глубоких подвалов.
Ксиль, толком и глаза-то не продрав, взвился с кровати с криком «Обвал!» и, как написали бы в романтической повести века этак девятнадцатого, «в ослепительном блеске своей нагой красоты» ринулся к двери. Но совершенно случайно — разумеется! — наступил на раскинувшегося на левой половине постели Дэйра… Тот, не просыпаясь, ухватил князя за лодыжку с воистину шакарской реакцией и мстительностью. Максимилиан вывернулся, но второпях зацепился за одеяло и…
…упал — с размаху заехав пяткой Дэйру в челюсть.
Вот оно, наглядное подтверждение теории о том, что спросонья даже шакаи-ар двигаются отнюдь не грациозно — особенно если они чувствуют себя в безопасности, а потому спят крепко и спокойно.
Дэриэлл, тоже не отличающийся с утра ясностью мышления, сначала выдал фразу на девять слов, семь из которых были производными от названий тех частей тела, которые обычно не оголяют на публике, а два — очень эмоциональными «Dess!», и исключительно по привычке сделал замечание Ксилю:
— Кто-то валяется на ковре нагишом, а здесь, между прочим, есть дети.
— Кто-то при этих детях ругается нехорошими словами, — огрызнулся князь,
— Это не «нехорошие слова», это анатомические термины, — с целительским апломбом отозвался Дэйр. — И, кроме того, я всего лишь говорю, а ты уже показываешь.
Мне же, честно говоря, было не до них — пришлось нырнуть в транс, чтобы выяснить, что происходит. Благо по утрам, когда я одной ногой во сне, делать это легче.
Нити вспыхнули перед глазами…
Приглядевшись к узору, я успокоилась.
— Отбой. Можете обратно ложиться спать, — мой совет прозвучал весьма невнятно. Может, не стоило утыкаться лицом в подушку? — Это Этна ссорится с Серго, а Джайян оказывает ей моральную поддержку.
Валькирия прибыла два дня назад, но уже успела поставить на уши половину Академии. Если и существовали равейны, которые категорически не подходили для работы в лаборатории, то одной из них точно была Джайян. После того, как от ее колдовских экзерсисов взорвалась ценная установка, Риан в срочном порядке приняла решение отозвать допуск на участие в экспериментах.
Признаться, я полностью разделяла мнение Танцующей. Но дувшейся на весь свет Джайян не призналась бы в этом даже под пытками.
Максимилиан вынырнул из необъятного Дэйрова свитера, схваченного, очевидно, по ошибке, и поддернул джинсы. Скулы у него премило розовели — тонкий психологический расчет на манипулирование нашими умами, уязвимыми для покровительственных инстинктов.
— А мне показалось, что это был обвал в горах, — смущенно сознался князь, опуская глаза и улыбаясь. — По крайней мере, больше половины обитателей Академии так и решили, а у меня в последнее время слишком уж чуткая телепатия. Иногда буквально чужими мыслями думаю — кошмар, если честно. Кстати, что значит — «оказывает моральную поддержку»?
— Вот это и значит, — я кивнула на поднимающийся за окном буран и поморщилась. От слишком резкого движения, да еще после погружения в транс, противно заныла голова. — Правильно делают, когда до совершеннолетия запрещают равейнам высших рангов пользоваться силой во всех случаях, кроме исключительных. Моя мама или Риан уже взрослые и отдают себе отчет в своих действиях, а мы пока еще идем на поводу у эмоций. Даже Айне. Видели бы вы, что она недавно устроила! А уж про Феникс и, тем более, Джаян вообще молчу — это ходячие катастрофы.
— Брось ворчать, — Ксиль с улыбкой принюхался к свитеру, потерся щекой о рукав и, похоже, раздумал переодеваться. Дэйр неодобрительно сдвинул светлые брови, но ничего не сказал. — Прямо как Тантаэ, честное слово. Я, по его мнению, тоже слишком часто «иду на поводу у эмоций» и рискую собой — ну, и всем кланом заодно. Глупость какая, я все свои спонтанные решения очень хорошо обдумываю, — заявил он серьезно и пожаловался: — Но кого это волнует… Иногда возвращаешься с вылазки, уставший, голодный… А Тай тут как тут, с визитом вежливости. Между прочим, победителей не судят.