Жертвы требуют красоты

Соболева Лариса Павловна

Он поднялся к жене, она лежала на кровати и рыдала, будто у нее горе. За все время совместной жизни с Лерой Антон впервые почувствовал раздражение на жену.

– Теперь сама будешь готовить, – резко бросил он. – В моем доме не должно быть истерик. Я не терплю дешевые выверты.

– Антон, прости... – Лера оторвала от подушки мокрое от слез лицо, приподнявшись на руках. – Я не знаю, что со мной происходит... Она давно меня доставала...

– Покажись врачу, – перебил ее он. – Я буду спать в кабинете.

Когда он вышел, Лера упала лицом в подушки и разрыдалась

с новой силой. Все рушится, все летит к чертям. Но в данном случае она не считала себя виноватой, ее захлестнула обида и на мужа, который ходит перед кухаркой на цыпочках, и дура в фартуке, которая давно ждала случая выместить зло на молодой и красивой хозяйке, поэтому нарочно опрокинула на нее блюдо.

Глава 14

Понятые жались к стенам и стояли в дверях, тихие, с ответственными лицами. Всего их было четверо – три женщины и один мужчина (по виду алкаш, но другие не согласились присутствовать при обыске). Разговаривал с ними Владимир Васильевич, попутно фланировал по комнате и рассматривал интерьер, иногда перебирал вещицы на полках, не представляя, каково их назначение. Квартира была двухкомнатная, обычная, мебель стильная, вещи Фалеев носил дорогие.

– А где работал ваш сосед? – поинтересовался зампрокурора.

– Да кто же его знает, – вразнобой ответили женщины.

– Баб трахал, вот и вся его работа, – хихикнул трезвый алкаш. Женщины стеснительно засмеялись, а он приложил ладонь к груди, сделав святое лицо. – Пардон, извиняюсь. Я ж за стенкой живу, тут такие оры стояли...

– И кто же орал?

– Бабьё, конечно, когда он их... – ухмыльнулся алкаш, сделав характерный жест. – Пардон, извиняюсь.

Ника писала, стараясь не пропустить ни слова, но на слове «трахал» застряла, потом написала: «занимался сексом». Валдис тщательно копался в шкафах.

– Значит, он часто приводил к себе женщин, – подытожил Владимир Васильевич.

– Приводил, приводил, – загалдели понятые.

– А че, – поднял плечи алкаш, – дело-то молодое. Я б тоже приводил, если б ко мне шли.

– Стало быть, он приводил разных женщин? – уточнил зам.

– Не то чтоб разных, но менял, – ответил алкаш. – Одна к нему ходит-ходит, а потом раз – и другая ходит. И все такие красотули... ё-моё! Духами от них за километр перло.

– Скажите, а как долго он встречался с одной женщиной? – спросила Ника, но алкаш не понял.

– Толковый вопрос, – практически похвалил ее Владимир Васильевич и перевел: – До того, как «раз – и другая ходит», сколько он с одной и той же дамой приходил сюда? Неделю, месяц...

– Ну, так... по-всякому было, – почесывая затылок, сказал алкаш. – Бывало, долго никто не ходил. На этот случай у Витьки постоянная красотуля была. Этих менял, а она все время к нему ходила. Ей за тридцать где-то. И он ее тоже... я слышал.

– Как зовут постоянную, знаешь?

– Не-а. Она с ним не очень-то, однажды чихвостила его по первое число.

– О чем речь шла?

– Да не прислушался я. Чего-то Витька ей не угодил.

В это время Валдис подошел к Владимиру Васильевичу, показал

три видеокассеты:

– Смотрите. На других надписи с названиями фильмов, а на этих только латинские буквы. Может, у меня в руках личный архив?

– Видик есть?

– Да, в той комнате.

– Иди посмотри, что на них.

– А какой он сосед был? – спросил Владимир Васильевич понятых.

– Ничего плохого не делал, – сказала одна из женщин.

– Да хороший парень был, – возразил алкаш. – Бабло при нем имелось, когда ни попросишь – всегда даст.

– Фалееву тридцать семь исполнилось. Староват он для парня.

– Владимир Васильевич! Ника! – позвал Валдис. – Идите сюда.

Во второй комнате с двуспальной кроватью он сидел на корточках перед телевизором. А на экране...

– Вот это порнуха! – восторженно взвизгнул появившийся алкаш и заржал. – Не, во дает! Ой, че делают... Начальник, ну дай досмотреть, а? – запротестовал он, когда зампрокурора жестом приказал ему выйти.

– Нечего тут смотреть, – сказала женщина, а сама косила глаза на экран.

– Как нечего! – возмутился алкаш. – Витька бабу...

– Так это Фалеев? – Не оборачиваясь, Владимир Васильевич кистью руки указал на телевизор. Его интерес алкаш понял как разрешение посмотреть видеозапись, юркнул между ним и креслом, очутился у телевизора:

– Витька, Витька... А теперь не он. Это другой мужик. А баба та же.

– К нему на секс-час и мужики приходили? – полюбопытствовал Валдис.

– Ну, приходили, а на час или два – не знаю, – сказал алкаш, любуясь зрелищем. – Гля, гля! Еще один. Троих обслужила. Хорошая женщина.

Валдис встал с корточек, чуть отошел от экрана, присматриваясь, будто увидел знакомого.

– Это же Кенар! – проговорил он.

– Выключай кино, – приказал Владимир Васильевич. – Изымаем все кассеты.

Яша находился в старом джипе, оборудованном по последнему слову техники, и слушал диалог вместе с детективом и водителем.

– Знаете, Эля, – с мечтательной интонацией романтического героя говорил Ричард, – в современном мире трудно найти человека, близкого тебе по духу. Сейчас все заняты исключительно золотым тельцом, общечеловеческие ценности никого не интересуют, а столько вокруг прекрасного. Например, книги, музыка... вы.

– Судя по вашей одежде, да и по тому букету, который купили, вы тоже имеете дело с золотым тельцом.

– Я неплохо зарабатываю, но не ставлю деньги во главу угла...

Яша тронул Ишутина за плечо и шепотом произнес:

– Вам не кажется, что он грубо рисуется?

– Почему вы шепчете? Они нас не услышат. А насчет манеры обольщения – она рассчитана на недалеких женщин, ищущих приключений.

– Но зачем?

– Не могу знать. Давайте лучше послушаем...

И Эля слушала Ричарда внимательно, а сидели они в уютном ресторане с тихой музыкой. Казалось, она заворожена рассуждениями Ричарда, улыбалась, кивала в знак одобрения, а в то же время думала: «Господи, какой дурак. Неужели кто-то ловится на этот примитивный треп?» А он говорил и говорил: