Жертвы веселой вдовушки
Шрифт:
Не стой эта дверь на запоре – пока охранников не было в зале, девушка могла бы войти в магазин и расспросить продавца о посетителе в замшевой куртке.
– Что же мне делать? – терзалась Кира, для которой эта мера безопасности была подобна острому мечу. – Как же мне узнать, что это за тип такой?!
Но, к счастью, владелец магазина не задержал у себя покупателя в замшевой куртке. Тот вышел уже далеко не такой сияющий, каким сюда вошел. Напротив, вид у него был, скорее, расстроенный. Но, радостный или огорченный, он был нужен Кире позарез. Она должна была выяснить про него все,
– Куда мы едем? – спросила у нее встревоженная всеми этими передвижениями Леся.
– Еще не знаю.
– Как это?
– Куда пойдет это тип, туда и мы поедем, – кивнула Кира в сторону посетителя. В эту минуту он как раз вышел на ступеньки крылечка магазина.
– А ведь он в замшевой куртке, – задумчиво отметила Леся, обрадовав подругу своей наблюдатель-ностью.
Кира кивнула в ответ. И обе подруги впились глазами в усатого долговязого мужчину, пересекавшего улицу прямо перед их машиной. В его лице не было ничего зверского. Обычное лицо среднестатистического, уже немолодого, повидавшего всякого-разного в этой жизни человека. В принципе подруги прошли бы мимо этого мужчины, встреть они его просто на улице. Впечатления он бы на них не произвел.
Но сейчас – дело совсем другое! Усатый мужчина заинтриговал их своим поведением. И он тоже, наверное, немало бы удивился, узнай, насколько именно.
– Надо немедленно звонить следователю!
– Зачем?
– Разве ты не видишь – это же тип в замшевой куртке!
– И что?
– Мужчина, который увел Луизу из кафе, после чего ее никто больше не видел живой, тоже был в замшевой куртке!
– И теперь следователь должен арестовать всех мужчин в городе, носящих замшу?
– Ну… я не знаю. А разве нет?
– Ты лучше скажи мне: этот мужик тебе никого не напоминает?
– Нет. А должен?
– Никого из наших знакомых? – продолжала допытываться Кира.
– Не знаю, ничего знакомого я в его лице не заметила.
– Значит, мне показалось, – вздохнула Кира.
Сегодня о слежке за Энтони и Славой подруги позабыли. Весь их интерес сосредоточился на этом странном типе, который ходил в замшевой куртке и явно был частым посетителем магазина, в котором незадолго до своей смерти побывала их тетя Луиза. Да еще и не просто так побывала, а наведалась туда со старинным и очень дорогим рубиновым гарнитуром!
– А мы-то думали, что тетка начнет торги с чего-нибудь не самого дорогого. С колечка, например, или с пары сережек.
– Наверное, этот гарнитур ей не очень нравился. Знаешь, так бывает: вещь вроде бы и красивая, и дорогая, а сердце к ней не лежит. От таких вещей в первую очередь и избавляются, когда приходит нужда.
У мужчины в замшевой куртке имелась простенькая старенькая «Нива»; она исправно скрипела своими большими колесами, но все же доставила своего хозяина на окраину города. Тут, вблизи активно развивающейся промышленной зоны, примостился клочок былой пригородной идиллии. Несколько десятков ветхих домишек – в окружении старых запущенных садов и покосившихся заборов, которые никому и
Потому что для чего их поправлять-то? Только силы свои попусту тратить. Все обитатели этого местечка прекрасно понимали: если не сегодня, то завтра, а если не завтра, то через полгодика их домишки обязательно снесут. И на их месте выстроят либо новенький жилой многоквартирный комплекс, либо завод, либо торгово-развлекательный центр. Или, в самом лучшем случае, станцию метро.
Город развивался. И окраины плавно переходили из одного статуса в другой.
Оглядевшись по сторонам, Кира сказала подруге:
– Я знаю, где мы. Тут неподалеку есть железнодорожная станция – «Ржевка». И район этот тоже так называется.
До Октябрьской революции, которая сейчас уже кажется чем-то нереальным и далеким, тут жили рабочие Порохового завода. У них были крепкие дома, хозяйства, и даже имелась выстроенная на деньги фабриканта и местных жителей церковь имени Ильи Пророка, которая и сейчас возвещала колокольным звоном, разносившимся над округой, наступившие праздничные воскресные дни.
Но затем заводика не стало. Местность эта за годы правления советской власти постепенно пришла в упадок. А теперь она вновь была готова возродиться, потому что каменные джунгли уже вовсю подступали к ней.
Дальше, за клочком пока еще вполне реальной сельской жизни, располагалась больница Красина, тоже запущенная, старинная, издалека бросавшаяся в глаза своими темно-красными кирпичными – и готовыми в любой момент развалиться – стенами.
А еще дальше располагались несколько небольших промышленных предприятий, кладбище и сама станция, о которой и говорила Кира. На подходе к ней имелся район послевоенных коттеджей, и вновь – деревянные домишки, расположенные, однако, совсем не на шести сотках и поэтому имевшие при себе кое-какие хозяйственные пристройки.
Мужчина на своей «Ниве» скрылся в воротах одного из таких хозяйств. На воротах имелась криво повешенная табличка: «Шиномонтаж». Но, скажите, кому придет в голову заехать в такую глушь, чтобы сменить летнюю резину на зимнюю? Только тем, кто хорошо знаком с обитателями этого места. Ну, и еще подругам, которым позарез требовалось взглянуть на пристанище усатого типа.
– Ну что? Рискнем здоровьем нашего малыша? – спросила Кира у подруги, имея в виду их «гольфик».
– Пусть посмотрят его, но только ничего не трогают!
Лесе этот «Шиномонтаж» тоже отнюдь не внушал доверия. В таких местах обычно ребята работают без всяких чековых аппаратов и прочих глупостей. Налогов они тоже не платят, а в случае чего быстренько прячут все свое нехитрое оборудование и делают вид, что это обычный жилой дом. А гараж… Так это же так… для собственных нужд!
Никаких сложных работ в таких крохотных подпольных автомастерских, разумеется, не делают и даже и не пытаются делать. Хотя и тут попадаются свободолюбивые мастера-самородки, очередь к которым выстраивается на многие месяцы вперед. Впрочем, существование подобных мастерских уже подходит к концу. Новенькие машины, снабженные электронными мозгами, защищены от вторжения в их недра и моторы таких вот «умельцев».