Жертвы времени
Шрифт:
К моменту, когда он закончил со мной, Дон уже срезал тонкие куски мяса с зарумянившихся тушек.
–Как? – спросил он о чем-то, понятном лишь магам.
–Не сегодня, – нехотя ответил Мастер и в голосе его скользнула тревога. – Я опять не справился, так что придется прожить еще один день как есть. Встанем до рассвета, над Иленем собираются тучи…
Мы снова карабкались вверх, выбравшись на что-то, напоминающее узкую дорогу. Вглядываясь в быстро текущие по небу облака, я гадал, каково это оказаться внутри них. Наверное, они похожи вблизи на туман.
Солнце ни разу не показалось на небе – тучи, плотно сомкнувшись, не пропустили ни единого лучика, и мы все так же двигались вперед будто в рассветных сумерках. Порою дорога сужалась, исчезала, прегражденная припорошенным снегом завалом, и тогда приходилось спешиваться, тянуть за собой лошадей по голому склону, на котором лишь изредка попадались истерзанные беспощадной стихией деревца.
Когда за спиной что-то хрустнуло и пронзительно заржала лошадь, я повернулся, чтобы стать свидетелем того, как оступился конь Дона, упав на колени. Задние ночи жеребца еще имели опору, но передние подогнулись и теперь, сдирая кожу об острые гранитные осколки, он медленно съезжал вниз. Тяжелые сумки, перекинутые через седло, не давали жеребцу подняться, Дон тянул повод на себя, но вместо этого конь утягивал мага за собой.
В два прыжка я спустился ниже тропы и, рискуя оказаться подмятым, если животное все же продолжит падать, уперся коню в круп плечом, давая тому хоть какую-то опору. Моего отчаянного толчка хватило, чтобы животное успело подняться. Дон быстро вытянул коня на выступ и перевел дух. Я растерянно остался стоять на камнях, чувствуя, как от пережитого мгновения отчаянно застучало сердце, разгоняя выбросившийся в кровь адреналин.
–Что встали? – крикнул Мастер сверху, будто ничего не произошло. – Поторапливайтесь!
Когда я выкарабкался на тропу, Дон с благодарностью кивнул мне, но по равнодушию Мастера я понял: лошадь была в безопасности, Дон справился бы и сам. Наверное, маг мог силой мысли удержать коня от падения.
Мы продолжали путь и этот день стал для меня самым долгим днем нашего путешествия, потому что вскоре над дорогой начал порхать снег, а во второй половине дня поднялся ветер. Снег стал колючим и злым, он клубился и зло завывал.
–Пройдем! – ободряюще крикнул Мастер, обращаясь к Дону, но в вихрях снега я не смог разобрать его ответа. Теперь я совершенно не видел, куда иди и Дон внезапно нагнал меня.
–Во-первых, садись верхом, – прокричал он мне на самое ухо, потому что ветер, срывая слова с губ, уносил их прочь. –Во-вторых, укутайся в одеяло, лучше набрось на голову. Конь сам пойдет за Мастером.
Я так замерз, что, не задавая лишних вопросов, тут же вскочил в седло. Маг накинул мне на плечи одеяло и, подобрав повод, закрепил его на луке седла.
–Демиан! Не спешивайся ради Высших, в такой буран ты непременно свалишься в пропасть. Конь знает что делать, доверяй ему! Ты понял?
Да! – крикнул я в ответ. Кивнув, рыжий исчез в вихрях снега, а мой белый жеребец вяло сдвинулся с места. Мешать ему я не стал, закутался в одеяло, чувствуя, как отогреваются руки. Ветер кричал. Жутко было слышать его гул и биение, будто стоны гигантского животного, придавленного обрушившимися с вершин камнями. Мне казалось, сами горы шевелятся, разбуженные его многоголосьем, а когда в какой-то момент взглянул в сторону, мне показалось, что мы идем прямо сквозь мглу. Не было видно камней и дороги, только наполненная движением снега дымка. Захотелось соскочить с коня, чтобы убедиться, что я не завис в воздухе, но ноги слишком замерзли, чтобы лишний раз шевелиться. К тому же, Дон был прав: что, если жеребец идет по узкому уступу, на котором нет места двоим? Тогда я спущусь и соскользну в пропасть… Доверять животному было непросто, мое воображение рисовало узкую каменную тропку и острые обломки скал внизу обрыва. Что, если конь оступится? Все страхи стирал холод и вынужденная слепота. Кажется, под мерное движение лошади, бредущий сквозь пустоту, я задремал, и мне приснился сон, такой яркий, будто я видел и переживал эти картины вживую. Так со мной было в детстве… Я видел желтый город в зеленых полях, врезающийся мощными башнями в низкое облачное небо. Крыши башен блестели разноцветной черепицей – коричневой, красной, зеленой. Неподвижная картина красоты. Резкая вспышка молнии сверкнула на горизонте, гром прокатился рокотом над головой Взрыв! Калейдоскопом безумие. Капли дождя на лице, куски земли летят во все стороны, клубы серо-коричневого дыма, подсвеченные солнцем, устремляются в небо, сливаясь с облаками. Нечеткие силуэты скачут, мечутся, осыпаются вокруг меня небрежно сброшенным с ветки снегом. Грохот падающих деревьев, шипение испаряющейся воды, глухой, утробный вой пламени, текущего вверх по замшелым стволам и пожирающего живую, кричащую–Ничего не выйдет, – вымученно сказал я. – Это от холода.
Мастер не ответил, но почему-то покачал головой. Я не чувствовал ни рук, ни ног, не мог сдвинуться с места и маг, похоже, это понимал, потому что сдернул меня с седла и легко поднял на руки.
–Вот так должно быть на самом деле, – сообщил он и мы друг друга поняли. Паралич растекся по безвольному телу, и я успел испугаться, прежде чем он продолжил, – но сейчас я верну тебе подвижность. Как только Дон постелет чего-нибудь на камень, – едко добавил он, глядя, как рыжий неторопливо разматывает одеяло. – Надеюсь, он поторопиться и пожалеет мою раненую руку.
Дон подхватился, взглянув на повеселевшего компаньона с тревогой, и быстро расстелил свое одеяло, на которое маг положил мое безвольное тело.
Кажется, я даже не дышал, все усилия прикладывая к тому, чтобы пошевелить пальцами, но был будто во сне, будто остался только разум, а тела не было.
–Не дергайся, – понимая, что со мной творится, тихо проговорил Мастер. –Тебе нечего бояться.
–Я и не боюсь, – сердито огрызнулся я. Опять он пытается меня задеть!
–Тогда начнем с малого? – предложил Мастер, и я внезапно ощутил его горячее прикосновение к моей спине. По телу прошла дрожь, оно будто пробудилось ото сна. Я с трудом поднял руку, поднес ее к лицу и пошевелил пальцами. Невозможно себе представить, какое облегчение вызвали у меня сгибающиеся, пахнущие конским потом пальцы.
–Подожди немного, – довольный собой, Мастер поднялся, – мы разберемся с ночевкой и я закончу.
Меня окатило волной понимания – специально, он сделал это специально! Мастер обернулся, улыбка сползла с его губ, глаза налились тьмой. И прежде, чем он отвернулся, мое дыхание остановилось… Я стоял в стороне и смотрел, как маг передернул плечами и, присел у костра, грея руки. И я же лежал у моих ног на отсыревшем одеяле. Разделение было диким и пугающим. Мир вокруг цвел потоками энергий, они изгибались, подобно щупальцам, прикасались к телам магов и отстранялись, другие и вовсе отдергивались прочь. Что же ты сделал со мной? – подумал я и ракурс зрения изменился, я будто сидел на корточках над собственным телом и смотрел на яркое сплетение нитей, поверх которых от точки приложения удара Мастера расползалась чернота. Я поднес ладонь, ощущая, как тонкие ледяные иглы пронизывают пальцы, испытывая невозможный, сводящий с ума физический опыт, потому что чувствовал тепло собственных рук, чувствовал, как изливается мягкая, бархатистая энергия. С тем я не представлял себе, как снова войти в подобное состояние и покинуть собственное тело.–Мы будем на месте только завтра! – проревел Дон и вновь, как и в первый раз, его голос будто разрушил окружающую меня картину мира. О! Лучше бы я умер вчера. Все перестало существовать кроме боли, сжавшей меня в неумолимых тисках. Наверное, я закричал, потому что Мастер уже был рядом.
–Голова, – хрипел и задыхался я, чувствуя, как учащается биение сердца. Я уже ничего не понимал. Мастер вскинул руки, помедлил и отвел их в сторону…
–Вот я и убил его, – сказал маг, обращаясь к компаньону. – Который уже раз за эти дни. Дай нож, я пущу ему кровь.