Жертвы времени

Федорова Елена Ивановна

–Дем! – прервал меня маг и когда я посмотрел на него, проворчал:

–Если это Северный, я и песчинки за жизнь твою не дам.

Я сглотнул.

–Но это не он. Поверь, то, что происходит между нами, тебя мало касается. По первой же его просьбе, он получит тебя, по первому же слову я отступлю. Ты – не вещь, которую нужно делить. Ты – человек, для дракона. Через что тебе придется пройти прежде, чем родится Древний, определяю ни я и ни ты. Это понятно?

Я молча кивнул.

–Теперь ты будешь спать, Демиан. Никаких глупостей, ляжешь и уснешь. Я пойду в конюшню сам и, если что-то смогу сделать

для жеребца, я это сделаю.

–Ты это сделаешь для лошади? – глухо полюбопытствовал я.

–Сделаю, потому что ты это заслужил.

Мастер, пообещав мне чудо, повернулся и вышел за дверь, а я, лаская вновь зародившуюся надежду, рухнул поверх одеяло и тут же уснул. Мой сон был так глубок, что по утру я никак не мог проснуться. Мне казалось, я уже не сплю, а стою посреди своей комнаты и смотрю на гобелен. Существо на нем шевелится, но не так, как могло бы двигаться животное, а будто скованное, состоящее из плохо подогнанных деталей. Оно глядит на меня отстраненно, до моего слуха доносятся отдаленные звуки песни, от которой щемит сердце. Это плач и зов одновременно.

Грубый рывок и ощущение падения. Мое тело остается распростертым на полу, а сам я проваливаюсь вниз, будто камни утеряли свою твердость. Страх – это не то чувство, которое я ощущаю, для него нет названия. Холод стен касается, кажется, самого сердца, когда я падаю вниз. Внутри них что-то движется, перетекает, будто внутренние соки. Когда я проскальзываю сквозь камень, мутная субстанция, пронизавшая все стены, впивается в меня, прилипает, тянется следом, желая поймать, удержать, втянуть в себя, завладеть всем тем, что является мной. Я слышу голоса, но не улавливаю слов. Бесконечные нити захватывают меня и пытаются разорвать на части. Стены поют. Их голоса жутки, но это песня. Этот город живой. Мастер сказал, что в подземельях города меня ждут иллюзии. Он солгал. В подземельях меня ожидает жизнь. Там, в глубине, сокрытая футами земли, защищенная камнем и темнотой, она покажется, ее не придется звать. Она придет посмотреть на того, кто посягнул на ее владения. Свет перетекает в тени, я вижу перед собой книги. Бесчисленные тома занимают все место на бесконечных полках, уходящих под потолок. За моей спиной кто-то стоит, его присутствие очевидно. Тебе здесь не место, – это единственное, что я смог разобрать, прежде чем меня вышвырнули из сна. И вот теперь я лежу, вяло думая о том, что же произошло на той равнине, когда я вознамерился свести счеты с жизнью. Это стремление чуть не разрушило мой разум и уж конечно разбило вдребезги его защитные стены. Позднее, стоило мне притронуться к виску, рождалась боль. Это было около ручья у самых подножий гор. Тогда я все еще хотел умереть. Теперь причины были очевидны: боль от удара по голове, когда рукоять ножа скользнула по черепу, вновь и вновь возрождалась под моими пальцами. Предметы хранят разные отпечатки, если по какой-либо причине в них смогли их вложить. Яркие картины хранят счастье и любовь, гобелен на стене в моей комнате пробуждает неявную тоску, которая не соизмерима в моем понимании с человеческой личностью; стены города несут в себе отпечаток древней жизни, полной силы и желающей ее больше всего на свете, а мой висок хранит тень той боли, которую вложил в него Мастер. С тем, ее все, чего я касаюсь, откликается на прикосновения, для этого чувство должно истечь наружу и наполнить меня, а многие вещи глухи. Я гладил коня, но никаких видений не было и в помине, разум оставался глух и мир не претерпевал изменений… Я не слышал, как пришел Мастер и, лишь когда он сел на край кровати, слегка качнув ее, понял, что в комнате не один.

–Демиан, – тихо позвал маг.

Я не нашел в себе ни желания, ни сил

чтобы ответить. Вчера я отдал все свои соки до капли, но ночью город довершил начатое мной самим. Маг был прав, проникать в предметы было слишком опасным делом.

Приятное прикосновение теплых рук немного разбудило меня, я тяжело и медленно вздохнул, гоня мутную слабость прочь, и спросил:

–Конь жив?

–Жив, – отозвался Мастер. – Все обошлось.

–Мастер, спасибо, – с жаром поблагодарил я и некоторое время лежал неподвижно.

–Это ты удержал его на самом краю, не я, но чтобы это понимать, тебе следует во всем разобраться. Ответы есть в книгах, подумай над этим. Обратись к Рене, она вложит в твои руки ключи от всех дверей. Не бойся говорить с ней, не опасайся раскрыть какие-то тайны, кроме одной, о которой я уже просил тебя молчать.

–Скажи, Мастер, – чтобы заполнить неловкую паузу, спросил я, – фантом похож на существо с моего гобелена?

Маг поднял голову и долго разглядывал изображение на стене.

–Да, – словно согласился он, – интересное изображение. И художник был хорош. Как я уже сказал, в книгах можно найти ответы на многие вопросы.

–Мастер, отказываясь отвечать на мои вопросы, ты говоришь не меньше, чем если бы давал необходимые объяснения.

–Порой, я их даю, – отозвался маг. –Порой, когда можно отделаться парой фраз. Это не фантом, это Лорес – привратник мира мертвых.

–Мифическое существо? – полюбопытствовал я.

–Проводник. Ну-ка дай я посмотрю на твою руку, она все же болит?

–Не мудрено, – прошипел я, морщась от боли, когда Мастер стал аккуратно снимать повязку. – Меня вчера проткнули чуть ли не насквозь!

–Не преувеличивай, Дем. Теперь это царапина, – он ощупал кожу вокруг покрытой коркой раны. –Все цело, не ной, я свое дело знаю.

–Мастер, я хотел спросить, почему Оружейник так дорожит своим клинком, а свой ты отдал мне без заминки?

–Потому что мое умение, это не кусок железа, – видя мое недоумение, маг сделал кислую мину и встал. –Смотри, мы выковываем знания, а они правят нас. Квинтэссенция всего это и есть цель.

В комнате вдруг стало сумрачно, словно кто-то задернул портьеры. Мигом исчезли лучи восходящего солнца, которые тронули каменный подоконник. Маг вытянул руку, и серость сгустилась, вытянулась в черный меч. С удивлением я понял, что Мастер более не имеет четких граней, остался лишь его черный силуэт и его меч – сама ночь, собравшаяся в моей комнате.

–Оружейник не может понять, как такое может быть, – глухо проговорил Мастер. –Он бы не дал свой меч никому, железный меч – это часть его руки. Моя же часть давно внутри меня.

Сумрак исчез, словно его вынесло из комнаты мощным порывом ветра, меч Мастера рассеялся.

–Северный не любит, когда я так явно развлекаюсь в его время, но мне хотелось тебя удивить, это так забавно, – засмеялся маг. –Надеюсь, у тебя нет больше вопросов?

–Тысячи, – возразил я.

–Очень сочувствую, но мне пора, – он развел руки, насмешливо кланяясь. –Обратись к рене.

Теплый хлеб и масло, творог и жареные яйца придали мне сил, и я не упустил случая поприветствовать Оружейника, сидящего на крыльце своего дома. Хотелось как-то вновь наладить отношения и я был рад, что учитель боя встретил меня с былой непринужденностью

–Сегодня детишки порадовали меня, – поделился он со мной, набивая трубку. – Хотя Олаф отбил Лютеру ногу. Мальчишки иногда бывают чересчур торопливыми. Как рука? Могу посмотреть, у меня большой опыт в подобных делах.

–Спасибо хорошо, – поблагодарил я, стараясь соблюдать приличия. –Мастер воспользовался магией, теперь я жду, когда все зарубцуется.

–Я никогда не одобрял подобного, – Оружейник задумался. – Магия, это нити, вплетенные в строение твоего тела, ты знал об этом? Но Мастер не боится использовать ее на обычных людях, веря, что им не представится случай столкнуться с истинной магией. Ведь эти нити распустить легче легкого. Но на счет тебя у мага ночи другой расчет, он считает, что дракон очистит твое тело, когда придет время.