Жертвы Ялты
Шрифт:
Вскоре после выдачи казаков командующий 5-м корпусом генерал Чарлз Китли представил свою собственную версию событий. В июле работники английского Красного Креста в Австрии получили сообщение о том, что английская армия применяла силу при выдаче пленных, причем многих репатриированных Советы, вероятно, расстреляли сразу же после выдачи. Хуже того, в сообщении говорилось и о том, что среди переданных Советам были русские белоэмигранты, ранее жившие в Западной Европе. Все это находилось в таком вопиющем противоречии с принципами Красного Креста, что встал вопрос об отзыве персонала Красного Креста из британских войск в Австрии. Это было крайне неприятно. Красный Крест играл важную роль, и англичане не могли допустить публичного скандала, да еще на тему, явно неподходящую для ушей общественности. Генерал Китли лично
На мой вопрос, как обстоит дело с перемещенными русскими… он ответил, что были два инцидента, из-за которых и возникла вся история. Во-первых, несколько тысяч казаков были взяты в — плен (последние три с половиной года они воевали в рядах немецкой армии, носили немецкую форму и являлись военнопленными). С ними было около полутора тысяч русских мужчин, женщин, детей. Они представляли собой вооруженное формирование, разделенное на полки. Согласно ранее установленной линии, было решено вернуть этих людей в СССР. Очевидно, некоторые сопротивлялись, но, как утверждал генерал, дело обошлось двумя выстрелами и никто при этом не был ранен. Затем пленные были опрошены и согласились вернуться на советскую территорию со своими женами и детьми. Мужчины вернулись без какого бы то ни было нажима, женщины сначала протестовали по наущению священника, но затем последовали за ним в поезд. Английский офицер, сопровождавший их до советской территории, слышал, как представитель советских сил объяснял им, что теперь они подлежат перевоспитанию, чтобы стать хорошими советскими гражданами, что им придется как следует поработать, но наказывать их никоим образом не будут. Нет никаких доказательств того, что их расстреляли. Я спросила, известно ли ему, где жили воевавшие еще за царя казаки, о которых идет речь: в районах СССР, оккупированных немцами, или же они жили до войны в Центральной Европе. Он сказал, что не знает и выяснить это было при выдаче невозможно — не исключено, что кто-нибудь из них и был белоэмигрантом, но никаких доказательств этого они не представили, и единственный непреложный факт — это то, что они воевали в немецкой армии *636.
На основе этого разговора леди Лимерик написала благожелательный отчет для Красного Креста, и дело было закрыто *637. С тех пор версия генерала Китли была принята за официальную. 14 мая 1952 года подполковник Освальд Стейн в письме в «Тайме» опровергает обвинения, выдвинутые другой влиятельной леди, графиней Атольской. Стейн, занимавший в 1945 году ответственный пост в Союзной контрольной комиссии в Австрии, утверждает, что «в английской зоне Австрии единственными русскими, репатриированными против их воли…были граждане СССР». Он повторил это утверждение через два года в статье на ту же тему *638.
Приказал ли Китли собственной властью провести операцию, или он, в свою очередь, получил инструкции сверху? А если так, то насколько люди, отдававшие приказы, были осведомлены о присутствии в Лиенце белых генералов? Устный приказ игнорировать инструкции о проверке гражданства пленных бригадир Мессон получил, вероятно, к 26 мая. Следовательно, утверждение в рапорте Мессона от 3 июля, что проверка проведена, было сделано с целью ввести кого-то в заблуждение. Но кого? Есть серьезные основания полагать, что таким образом в неведении держали фельдмаршала Александера, которому 14 мая Китли писал:
По совету Макмиллана, я сегодня предложил советскому генералу из штаба Толбухина немедленно передать Советам всех казаков. Я объяснил, что не в моей власти сделать это без вашего разрешения, но что мне хотелось бы знать точку зрения Толбухина, и, если она совпадает с моей, то я обращусь к вам с официальным запросом. Я не вижу смысла задерживать этот огромный контингент советских граждан, которые безусловно являются источником разногласий между нами и Советами *639.
Александер разрешения не дал. Через три дня, 17 мая, в телеграмме Объединенному комитету начальников штабов, он запросил инструкции относительно сдавшихся в плен казаков:
С целью ослабить скученность в южной Австрии нам срочно нужны
Совершенно ясно, что Александер не знал, что делать: иначе почему бы он стал требовать инструкций по вопросу, который, по всей видимости, уже был решен кабинетом в сентябре? *641.
Срочность, о которой упоминает Александер, объяснялась в значительной степени необходимостью решить проблему размещения и содержания казаков. К тому же, их присутствие прямо за линией фронта могло бы осложнить ситуацию в случае возможного конфликта между английскими и югославскими войсками. Поэтому англичане развернули подготовку по переводу казаков под контроль 13-й армии США, в южную Германию *642. Параллельно с рассмотрением этих планов и последующим отказом от них, миссия Объединенного комитета начальников штабов в Вашингтоне настаивала на решении вопроса на высшем уровне, отмечая в то же время, «что на казаков распространяется Ялтинское соглашение о репатриации советских граждан, попавших к нам в руки» *64318 мая Объединенный комитет начальников штабов обсудил запрос Александера. Но дебаты продолжались и в конце месяца *644.
29 мая начальник Британского генерального штаба фельдмаршал Алан Брук подтвердил, что Объединенный комитет начальников штабов высказался за возвращение казаков. Тем не менее, через два дня было заявлено, что «до сих пор не выработана согласованная линия по передаче соответствующим властям коллаборационистов и членов полувоенных организаций союзной державы». Только 20 июня Объединенный комитет начальников штабов одобрил предлагаемую политику, но к этому времени операции уже были завершены *645.
Обсуждение вопроса не поспевало за событиями. В середине мая в Граце было заключено соглашение с советским представителем о выдаче казаков, и Александер сообщил военному министерству, что «вопрос о передаче СССР и Югославии их граждан согласован» *646. 23 мая штаб 5-го корпуса начал переговоры с советскими представителями, а 24 мая в Вольфсберге были определены маршруты и приемные пункты *647.
Что именно заставило Александера самостоятельно принять решение, о котором он же запрашивал Объединенный комитет начальников штабов, неясно *648. 17 мая он направил запрос, а всего через несколько дней, не дожидаясь ответа, предложил 5-му корпусу приступить к выдаче казаков Советам. Почему? И зачем в таком случае вообще было направлять запрос? Главная документация по этому делу до сих пор засекречена, но имеющиеся у нас данные заставляют предположить, что Александер отложил бы выдачу, если бы имел четкий приказ об этом. Два месяца спустя он выражал серьезную озабоченность судьбой нескольких сотен беглых казаков, схваченных после главной выдачи в Лиенце. Число этих людей было невелико. Все они были взрослыми мужчинами, все они подверглись проверке, в ходе которой было неопровержимо установлено их советское гражданство, и, соответственно, они подпадали под приказ, в силу которого большинство казаков уже было отправлено на родину: Так что их дело, по сравнению с судьбой тех многих тысяч казаков, которые были выданы Советам в мае, выглядит пустяковым. И все же Александер писал в частном письме сэру Алану Бруку:
До сих пор я отказывался применять силу при репатриации советских граждан, хотя полагаю, что вряд ли имею право занимать такую позицию. Тем не менее я буду продолжать следовать этой линии, пока мне не дадут приказа изменить ее. Я уже запрашивал инструкции по этому вопросу, но до сих пор не получил ответа. Надеюсь, вы согласны с моей позицией, в противном случае я рассчитываю, что вы дадите мне об этом знать.
Тогда же — 23 августа — он написал в военное министерство, требуя, «несколько изменить Соглашение, с тем чтобы на данный период считать этих людей не имеющими гражданства. Дело это срочное» *649.