Жертвы жадности. Беззаконие и отвага
Шрифт:
– Ему ещё за убийства некомбатантов ответить надо! – заметил Саша. – В общем, нам его здесь видеть не очень хотелось бы…
– Мирные вы мои!.. – Я повернулся к партнёру и всплеснул руками. – У вас то дипломатические переговоры, а то сразу «видеть не хотим». Вы его выслушайте сначала, а потом уже решайте, желаете видеть или нет!
– Ладно-ладно… – временно сдался Саша. – Мы были неправы, а ты молодец!
– Саша, ну какая разница, кто был прав? – удивился я. – Просто сядем и поговорим с теми, кто придёт. Ну если придут… Выясним на будущее причины такого странного поведения. А прав я или вы… Да какая разница, честное слово?
– Ну есть такое… – согласился Саша. – А зачем тебе стройматериалы?
– Дом буду укреплять! – ответил я. – К буре готовиться.
– Какой буре? – с подозрением спросил Саша, а в мою сторону уставилось ещё человек двадцать, находившихся поблизости.
– Да ты на море посмотри! – я обличающе ткнул пальцем в сторону огромных водных валов. – И на небо!
– Штормит… – Саша пожал плечами.
– Утром штормило меньше! – прозрачно намекнул я.
И это была правда. Волны стали ещё больше, а ветер неумолимо крепчал.
– То есть… Ты хочешь сказать, что рассчитываешь на усиление непогоды? – уточнил Саша.
– Ничего я на него не рассчитываю! – поморщился я, как от головной боли. – А стараюсь от него заранее обезопаситься. Я – не метеопророк. Я просто Филя, забыл?
– Филя!.. Подходи к костру, как время будет… Я сейчас! – Саша рванул в сторону крепости, а я отправился к последнему пункту моего торгового турне.
Последний пункт при виде меня усмехнулся и быстро выудил из недр своего шалаша заказ.
– Что-то ты не спешил! – заметил Ручки. – Правда, я тоже не успел в срок…
– Да я так и подумал, что с этими хомяками и бандитами не успеешь… Вот и не спешил! – признался я, принимая своё новое копьё…
От вида поделки, похоже, захватывало дух не только у меня, но и у системы:
Качественное копьё из шипа решашиарха
Урон колющий: 55–60
Урон режущий: 45–50
Прочность наконечника: 480/480
Прочность древка: 500/500
Это копьё сделал Ручки на заре становления посёлка Мыс. Используя для наконечника шип молодого решашиарха и трубчатый стебель для древка, он с особым тщанием подогнал детали друг под друга, создав настоящий шедевр примитивного оружейного искусства на зависть криворуким обитателям Вышрона. Все бы приматы были такие рукастые – цены бы им не было на Галактическом рынке рабов!
– Ох-ре-неть! – произнёс я по слогам.
– Да! – не без гордости кивнул в ответ Ручки.
– Ручки, я бы сказал, что ты крут!.. Однако система меня опередила… – покачал я головой. – Много дала?
– Десять обычных очков и ещё десять «собак», – довольно улыбнулся Ручки.
– Держи, заслужил и ПСО, и ещё премию! – расщедрился я, без сожаления расставаясь с ПСО и тремя тысячами опыта.
Ручки поступил с копьём просто и элегантно. Рукоять бывшего меча была обточена под размер внутренней части древка и вставлена внутрь. И трубку, и рукоять мастер просверлил в пяти местах, разместив внутри костяные трубочки, через которые протянул обмотку, надёжно зафиксировав крепление. Все отверстия были надёжно залиты и закупорены смолой тёмно-коричневого цвета. Засохнув, она стала твёрдой и непрозрачной. Кстати,
– Дерево похоже на наши русские берёзы, – заметил Ручки. – Только кора не белая, а как бы зеленоватая с тёмно-зелёным внутренним слоем. Отслаивается легко, так что если увидишь – побольше набирай. Вал из неё шикарный получается…
– Вал?
– Дёготь, смола… – Ручки пожал плечами. – Дед мой его всегда валом звал.
Сверху место крепления было плотно обмотано куском шкуры взрослого варана – в целых два слоя. И каждый слой почти намертво скреплялся и обмоткой, и смолой. Так что если я когда-нибудь и потеряю наконечник, то буду точно знать, что сделал всё, чтобы его сохранить. Кстати, сам шип Ручки явно дополнительно заточил.
– Этот ящер, решашиарх… – объяснил Ручки. – …Похоже, он его точил об стволы деревьев. Кость, конечно, шикарная! Смотри, в чём дело: она «слоёная», понимаешь?
– Нет… – признался я.
– Самозатачивающиеся ножи видел? – спросил Ручки.
– Видел. Их друг об друга – вжик, и они острые! – кивнул я.
– Нет, – грустно ответил Ручки. – Филь, извини, но то, что ты описал – это бытовое варварство… Нет, такой нож именно что сам затачивается при использовании. И вовсе его не надо отдельно точить. Вот и эта кость – она такая же! В ней более мягкие ткани чередуются с очень крепкими, насыщенными каким-то металлом… Более мягкие слои срезаются, а жёсткие и прочные – остаются. Если начнёт затупляться, ты палку возьми и аккуратно посрезай стружку. Или мне приноси – сам заточу. Хотя вообще в бою сам должен точиться об кости и твёрдые ткани…
– Лучше тебе принесу! – согласился я. – Этот шип ещё в моей тушке закаливали, так что он мне дорог как память.
– Тебе случаем щит не нужен? – спросил Ручка. – Мне тут лопатку какой-то твари подогнали… Так что могу, как его… Буклер, баклер… В общем, маленький щит сделать. Вот такусенький! На руку натянул – и он особо и не мешается!..
– Слушай, а давай! Сколько хочешь?
– Да за «собаку» сделаю, чего уж там… А опыта сам накинешь, сколько будет не жалко.
– Договорились! Когда приходить с оплатой?
– Завтра загляни. Как раз с ним закончу…
С новым копьём на плече и булавой на поясе я теперь выглядел брутальнее некуда. Доспех из шкуры варана – местами с отметинами ударов, наручи, поножи… Вот скоро и щит подгонят. Ещё бы шлем себе придумать! У главаря бандитов был шлем из чьей-то черепушки, но его сразу Котову отдали, чтобы он на ополченцев морально давил. А старый шлем из варана я уже давно сплавил – совершенно неудобное приспособление было…
Первыми мне доставили охапки травы. Их складывали прямо в кучу рядом с моим «склепом». Не став особо медлить, я занялся укреплением стен и потолка своего жилища. Запомнив, где у меня подтекало, я наращивал слой именно там – а потом рядом с лежанкой. После обеда я отвлёкся, потом что мне притащили глину в корзине (правда, корзину попросили вернуть…) и камни. В центре дома я выкопал углубление, которое засыпал песком с пляжа и мелкими камешками. И долго прыгал по этой «печати», игнорируя подколки со стороны «гвардейцев». Хорошо смеётся тот, кто ночью спит в тепле и уюте!