Жертвы
Шрифт:
Специалист по киноэффектам придвинулся поближе, и Пенни расплылась в улыбке.
— Знаешь, чего бы мне действительно хотелось? — спросил он, стараясь перекричать громоподобный рок.
Пенни посмотрела на него с надеждой.
— Поищи-ка ты лучше другого простофилю. А меня оставь в покое, поняла?
Она нахмурилась, как будто не сразу поняла, о чем это он, затем соскользнула со своего табурета и, покачиваясь, отошла, на прощанье смерив его презрительным взглядом из-под сощуренных век. Миллер видел, как она бросилась к лысеющему мужчине в кожаной куртке, который только что вошел в клуб. В следующее мгновение Пенни
Тридцать шесть минут первого ночи.
Миллер отодвинул от себя бокал и сполз с табурета, на секунду ухватившись за него, чтобы не потерять равновесие. Но, сделав несколько шагов, почувствовал, что это не составляет большого труда, походка его на удивление легка, если учесть то количество алкоголя, которое он влил в себя за последние сорок пять минут.
Направляясь к выходу, Миллер бросил взгляд на сцену: две новые девушки сменили предыдущих. Обе были одеты в халаты медсестер, причем одна из них лежала на обшарпанной кожаной кушетке, а другая норовила засунуть ей во влагалище стетоскоп.
«Доктор, доктор», — завывал трескучий динамик.
Уже у дверей Миллер заметил, как Пенни игриво резвилась на коленях своего клиента. Мужчина сильно потел, его лицо находилось лишь в нескольких сантиметрах от ее грудей. Время от времени он касался соблазнительных выпуклостей, за что неизменно получал легкий шлепок от девицы. Сопровождаемый ее победоносным взглядом, Миллер вышел из клуба. Усмехнулся про себя: спору нет, Пенни преуспела в первой части своей задачи. Но удовольствие будет кратковременным, как только она доведет дело до конца. Хищница крепко держала свою добычу.
На улице в ноздри ему, как вонючий кулак, ударил резкий запах блевотины, разлитой в водостоке, смешанный с привычным запахом выхлопных газов. Рядом с его машиной двое пытались поднять на ноги своего компаньона, из которого то и дело извергался фонтан, падавший на сточную решетку, уже и без того забитую нечистотами. Все трое были в стельку пьяны.
Миллер достал из кармана ключи от машины, открыл дверцу и уселся за руль. Вставил ключ в зажигание, но машину не завел. Вместо этого он потянулся и вытащил что-то из отсека для перчаток.
Убедившись, что фотоаппарат заряжен, Миллер поднес его к правому глазу и, прищурившись, посмотрел в видоискатель, наводя его на пьяную троицу.
Щелк.
Миллер отметил про себя, что с гораздо большим удовольствием снимает живую жизнь, чем разложившиеся, вздувшиеся или расчлененные трупы, которые являлись объектами его работы на протяжении стольких лет. Он увидел, как из клуба выходили двое мужчин.
Щелк.
Какая-то женщина остановилась у дверей клуба и заговорила со швейцаром.
Щелк.
Миллер медленно втянул носом воздух: в машине разило перегаром от выпитого им спиртного. Он сделал еще несколько снимков из жизни низов общества, которая расцветала пышным цветом с наступлением темноты. Лондон — город переменчивых настроений — был заселен двумя типами людей. Теми, кто зарабатывал себе на жизнь в дневные часы, и теми, чья активность проявлялась ближе к ночи. Сейчас было время последних.
Миллер почувствовал странную близость к тем, кому милее темное время суток. Темнота — а с годами он все больше убеждался в этом — влекла его. Тьма разума и души.
Он
Щелк.
Миллер, сфотографировав Пенни еще раз, проводил парочку взглядом, пока они не скрылись за углом.
Миллер сильно зажмурился, стараясь очистить свою память, равно как и зрение от полученных впечатлений. Провел рукой сверху вниз по лицу, положил фотоаппарат на сиденье рядом с собой и завел двигатель. Его «гранада» ожила, и Миллер стал крутить руль, выводя машину на дорогу. Доехав до угла, он огляделся по сторонам и вдруг заметил, что Пенни и ее клиент входят в парадное трехэтажного дома. Миллер обратил внимание на то, что несколько окон в доме были освещены. Каждая комната, подумал он, превращена здесь, по-видимому, в своего рода спальню. Проезжая мимо здания, Миллер замедлил скорость, разглядывая его и размышляя, какая из комнат может принадлежать Пенни.
Часы на приборном щитке высвечивали один час девять минут ночи.
Глава 32
Краска отставала от стен, как короста. Огромные желтые лохмотья, которые, Пенни знала, надо как-то прикрыть.
Квартира всегда была сырой, и теперь на бордюре и вокруг трещин в потолке стали проступать темные подтеки. Подобно гангрене на открытой ране, сырость, казалось, коварно проникла в каждую щелочку. Пенни сама отремонтировала свое жилье сразу же, как только въехала сюда два года назад. До этого в Уэппинге она снимала угол с двумя другими девушками. Одна из них и уговорила ее пойти на панель. Поначалу Пенни эта идея не очень понравилась, но, когда она поняла, сколько денег это сулит, перспектива проводить долгие часы в обществе незнакомых мужчин, которые будут тебя лапать и трепать, перестала казаться ей столь отталкивающей. За эти годы чего она только не повидала, но никогда дело не доходило до насилия. Был, правда, один извращенец, который велел ей хлестать себя по заднице, но, когда она лишь рассмеялась в ответ, отказался платить. Ублюдок. В то время ей было шестнадцать лет.
Теперь, будучи на три года старше и умнее, она чувствовала, что может справиться со всем.
Сегодняшний ее клиент был легкой добычей. Он было заикнулся о наркотиках, но Пенни отказалась. Раньше она бы согласилась, но теперь, когда вокруг столько всякой заразы вроде СПИДа, она, как и многие другие девушки, которых она знала, не шла на это. Даже при обычном траханье она настаивала, чтобы клиент надевал презерватив. Некоторые, правда, работали и без него, но Пенни не собиралась рисковать больше, чем требовалось.
Она легко удовлетворила своего клиента. К тому времени, как она сняла с него трусы, он уже был настолько на взводе, что разгрузился тотчас же, стоило ей опуститься на колени между его ног. Как только ее длинные, обесцвеченные химией волосы пощекотали конец его члена, он неожиданно выпустил обильную струю в ее великолепие на голове.
Теперь, стоя над раковиной и ожидая, когда она наполнится водой, чтобы поскорее смыть с волос засохшую сперму, Пенни улыбалась про себя. Пощупав кончиками пальцев температуру воды, она достала с полки шампунь. Затем включила переносной радиоприемник, висевший на стене и, наклонившись над раковиной, зачерпнула воды пластмассовым ковшом. И стала подпевать мелодии, доносившейся из радиоприемника.