Жесткая посадка
Шрифт:
А сегодня ему придётся выполнять роль «особиста» при самом армейском из армейских офицеров – военном лётчике, генерале и командующем – сегодня, вероятно, одним из лучших генералов страны. Времени на «чёрно с белым не носите» уже нет, и говорить, судя по всему, придётся так, как есть. А поймёт ли его этот многозвёздочный генерал, отчаянный лётчик, лично сбивавший американские истребители над Хайфоном, или априори отбросит все его, Шергина, резоны просто из-за того, что тот представляет ненавистное генералу ведомство… Да, ещё… чтобы Шергину встретиться с командующим, последнему было сделано предложение, вполне в духе американских фильмов, из самой Администрации из Администраций… И потому, что сотрудниками той самой Администрации было настоятельно рекомендовано
Но времени на обдумывание ситуации не было, как не было времени и вообще, да и личное время полковника Шергина в этой жизни истекало…
Адъютант распахнул дверь, и полковник Шергин вошёл в кабинет.
Моложавый невысокий человек приподнялся в кресле и протянул руку. «Хорошее начало», – подумал Шергин.
– Садитесь, Марк Соломонович, – пригласил его генерал жестом в мягкое бауэровское кресло напротив. – Устраивайтесь поудобнее. Я бы сразу хотел вам сказать, что вы, скорее всего, совершенно зря прибегли к помощи «тяжёлой артиллерии», чтобы зайти в мой кабинет.
«Чёрта с два – зря, – весело подумал Шергин. – В такой должности посетителя в звании полковника дюжина адъютантов может держать в приёмной неделями».
– Дело в том, – продолжал командующий, что мы с вами не совсем незнакомые люди. По этой причине, и ещё по одной, я бы выслушал вашу просьбу и без всяких ходатайств…
– Забавно, – хмыкнул Шергин, – тогда мы с вами являем тот редчайший случай, когда солдат знает больше особиста.
– Редчайший ли? Рискну напомнить – авиабаза в Шинданде. Звено вертолётов должно вытащить группу – неизвестно кого и неизвестно каким путём заблудившуюся (заблудившуюся?) на территории некоего суверенного государства, аж в двухстах километрах от его границы со строящей в поте лица социализм Республикой Афганистан. Суверенное государство имеет свои военно-воздушные силы – не самые последние в регионе, надо сказать. И вот наши руководители и их советники, из числа ваших коллег, должен сказать, начинают свою обычную игру. Никто ничего толком не знает, стой здесь, иди сюда, штурмовая авиация наносит удар по пограничному кишлаку впритирку (а можно и не впритирку) к госгранице суверенного государства, «крокодилы» ведут конвой транспортных «восьмёрок» в обход за четыреста километров, пользуясь дополнительными заправочными базами, которые предварительно разбросают «двадцать шестые», и так далее… В общем, каждый командир отдельного рода войск знает свой маленький кусок задачи, в целом задачу не видит никто, но, по всем признакам, готовится что-то совершенно грандиозное. Если бы дело происходило сейчас – я бы решил, что мы украли как минимум Бен Ладена…
– …Я прилетел за два дня до начала операции и отменил её целиком, – продолжил Шергин. – Мой Бог, да ведь вы…
– Да-да, вы отменили ту операцию, но тут же спланировали другую. Звено транспортных «восьмёрок», без всяких «крокодилов», ущельями Гиндукуша прорывается к группе с воздуха вне досягаемости любой ПВО, её прикрывает группа стратосферных истребителей. И имеет она приказ…
– …в сомнительной ситуации уничтожить атакующего противника и группу вместе с ним. Да-а, память… Стало быть, вы и вели те МиГи на Корья-Шаар?
– Да, я и вёл. Фамилию вашу, признаться, я специально искал – надо же, ведь есть люди, которые ещё могут воевать по-настоящему – просто и эффективно. Таких людей встречаешь разы в жизни. Учились ещё тогда ?
– На Той войне—имеете в виду? Я стар, но всё-таки не настолько. Нет, я учился от людей,
– Если вкратце, – Шергин сложил руки на коленях, и бескровные старческие пальцы вцепились друг в друга до той синевы, которая бывает на руках очень пожилых людей, вызванной отсутствием нормального кровоснабжения, – то я хотел бы просить, чтобы ваши истребители патрулировали определённый квадрат неба со снаряжёнными дистанционно управляемыми планирующими бомбами – ОДАБ-500, так вы их называете, да? Но к бомбам на несколько часов будут допущены наши специалисты. В тот момент, когда будет необходимо применить боеприпас, бомба сама подаст пилоту сигнал о необходимости пуска. В течение двух секунд после сигнала бомбу необходимо сбросить и возвращаться на базу. Её наведение на цель не является вашей задачей.
– ОДАБ-500? В высшей степени серьёзно. То есть… В общем, понятно. Если серьёзнее – то только ядерный боеприпас. Но в целом – понятно. Регион мне тоже ясен – Северный Кавказ. («Неужели Басаева вытропили?» – подумал генерал.) А как долго надо осуществлять непрерывное патрулирование местности?
– Неделю. Может быть, две. Вряд ли больше. Только вот с регионом вы не угадали. Это – Тихоокеанское побережье России. Назовите ближайшую базу в этих местах, где вы имеете надлежащие силы, и группа наших специалистов с оборудованием окажется там уже через три часа.
– Начало патрулирования?
– В тот момент, когда старший из группы специалистов – майор Маторин – скажет, что все приготовления закончены. Я лично вылетаю в район проведения операции.
– Как и тогда? А можете вы рассказать мне немного подробнее о самой операции? Я ведь имею право на маленькую толику правды, не так ли?
– В связи с тем, что я прошу вас довольно о многом – «собственно говоря, нанести несанкционированный бомбовый удар по территории собственной страны», – то да. Имеете. Наша задача – уничтожить объект чрезвычайной государственной важности. Объект был утерян… ну, очень давно утерян. Само его существование в природе было настолько опасно для нашей страны, что, когда он исчез, все заинтересованные лица решили, что это – навсегда. И забыли о нём. И вот надо же было такому случиться, чтобы безответственные, ничего не понимающие людишки обнаружили его именно сейчас – сейчас, когда страна наша рушится по швам, и нам, как никогда, может быть, в истории, нужна идейная цельность и вера в великое прошлое. Ведь что является для вас, ваших солдат, ваших близких самой незыблемой истиной в новейшей истории?
– Да вроде сейчас так всё перекроили, таких и нет, – криво усмехнулся командующий. «Однако, как разобрало старика – как пророк витийствует. Немного ему осталось. А ведь он из поколения, которым так и не дали стать пророками сперва прошедшие войну старые боевые товарищи, потом – вновь народившиеся молодые хамы новой поросли».
– Да полноте вам. Одной из самых незыблемых истин для нас всех является история о том, как Советский Союз вёл борьбу с фашистами не на жизнь, а на смерть, бескомпромиссно и безжалостно. И победил в этой борьбе. И эта легенда будет сопровождать нас, наших детей, внуков, правнуков, всех потомков от рождения до могилы. Но только в том случае, если ваши лётчики в ближайшее время выполнят ваш приказ.
– Так этот объект?..
– Письменное предложение о перемирии гитлеровской Германии, которое сделал Верховный главнокомандующий в дни, когда немцы подошли к Волге.
Они сидели в светлом кабинете, который постепенно заполняли сумерки. Молчание длилось уже четверть часа. Командующий протянул руку к сейфу, вытащил оттуда бутылку коньяка и две рюмки. Наполнил их.
Выпили не чокаясь.
– Да-а-а… Стало быть, не выдержали нервы у Кобы… А ведь сегодня говорят, что в этот момент война де-факто была выиграна нами…