Жестокая красота
Шрифт:
— Моджо? — удивился один из Старейшин, по виду — довольно пожилой мужчина. — Что это?
— Сущность, могущество. — Я неопределенно взмахнула рукой. — Дэниел умеет пробуждать в людях желание поклониться ему.
— Ясно, — протянул Старейшина. — Тому, кто рискует бросить вызов истинному альфе, грозит опасность стать одним из его подданных.
Мне не понравилось это слово. Калеб управлял стаей, как жестокий диктатор или генерал, а Сирхан, как великодушный король. Я воспринимала нас как одну большую, пусть и не совсем
— Не все подчинятся воле вожака, — произнес Дэниел. — Помнишь, на складе я повлиял только на мальчиков Калеба?
— Точно.
— Тогда твое моджо подействует лишь на некоторых, — сказал Джарем. — И, конечно, не на Калеба. Он никогда не признавал авторитет даже собственного отца. Тех, кто не покорится добровольно, придется подчинять силой — или добивать.
Дэниел промолчал.
— Что ты подразумеваешь под «добивать»? — спросил он у Джарема. — Что нужно сделать, чтобы выиграть?
— Что угодно. У тебя имеются четыре варианта. По доброй воле выйти за пределы круга и тем самым отказаться от борьбы. Поклониться другому претенденту и принять его власть. Быть убитым или остаться последним и победить. Пойми, Церемония вызовов является смертельным сражением.
Я похолодела. Мне такой расклад очень не понравился. Мой план состоял в том, чтобы дождаться Калеба, спасти Бэби-Джеймса и уступить место Дэниелу. Но сейчас картина вырисовывалась совершенно иная. Вероятность того, что мы с Дэниелом продержимся, была мала.
Дэниел глубоко вздохнул.
— Я не буду убивать других Урбат, кроме Калеба. Разумеется, я расправлюсь со всеми гелалами и акхами, если станут мне на пути. Мой долг — уничтожать их. Но остальные… они не заслуживают смерти.
— Когда ты оказываешься в круге, ты должен либо сдаться, либо подчинить себе других, — настаивал Джарем. — Победа или смерть.
— Он прямо как Гэбриел, — усмехнулся темноволосый Старейшина по имени Беллами. Лайза рассказывала мне, что раньше он был пиратом Карибского моря. — С таким трусом мы потеряем стаю, ее заграбастает Калеб.
— Он не трус, — возмутилась я. — Просто он — не древний варвар, считающий, что надо перегрызать каждому глотку.
— Я буду биться, — произнес Дэниел. — Я попытаюсь повлиять своим моджо. Но моей жертвой будет только Калеб.
Лайза с гордостью посмотрела на него.
— Твоей тактикой должно стать ранение претендента, причем достаточно серьезное, чтобы он запросил о пощаде.
Дэниел судорожно сглотнул. Ему претила подобная идея, однако он решил не спорить с Лайзой.
— Значит, ты проиграешь, — процедил Беллами, вплотную приблизившись к Дэниелу. — Может, Маррок и прав. Ты еще ребенок, чтобы понять, каково это — быть вождем.
Дэниел даже не отшатнулся и твердо встретил его взгляд.
— Ты волен бросить мне вызов, — сказал он, гордо вскидывая голову.
Дэниел излучал такую силу и мощь, что бородатый гигант не выдержал
— Нет, — пробормотал Беллами. — Но я тебя предупредил. Если ты не убьешь, то прикончат тебя. — Он указал на меня. — И твою девчонку тоже.
— Не обязательно, — вмешался Толбот и поправил свою бейсболку. — А что, если другой претендент выкинет из круга твоего же соперника?
— Я не могу это гарантировать, — ответил Джарем. — Вряд ли они за нас перебьют друг друга.
— Занятно, — проговорил Толбот. — А как насчет меня?
Дэниел прищурился.
— Ты хочешь бросить мне вызов?
— Нет. Предлагаю себя в качестве рингера. [18] Я бы дрался плечом к плечу с тобой и Грейс и не мучился бы глупыми сомнениями. Я стал бы твоим дублером-палачом. Ну, что?
Мой отец схватился за голову.
— Не могу спокойно слушать ваши речи!..
18
Рингер — спортсмен, незаконно участвующий в матче.
— Тогда я посоветовал бы вам вернуться домой, — перебил его Беллами.
— Ведь вы же не забыли о своем младшем сыне, мистер Дивайн? — спросил Джарем.
Папа замолчал и с беспомощным видом опустил руки.
Дэниел продолжал сверлить Толбота пристальным взглядом.
— А дальше? — осведомился он. — Что ты сделаешь в конце церемонии?
— Преклоню перед тобой колени, — ответил Толбот. — И помогу продержаться в круге.
— И ради чего?
— Ради твоего доверия, Дэниел. Места в твоей стае. Если не считать того короткого периода, который я провел в банде Королей Тени, я всегда, с тринадцати лет, был сам по себе. А теперь мне нужен дом.
И Толбот улыбнулся Дэниелу — одной из своих самых радушных улыбок, той, от которой у его собеседников обычно появлялось ощущение, будто они знакомы целую вечность.
— Отличный план, — заметил Джарем.
Дэниел посмотрел на меня.
— Тебе, Грейс, тоже придется высказать свое мнение. Мы берем Толбота с собой? Он будет выполнять грязную работу?
Я задумалась и взглянула на папу, но он отвернулся. Да уж, я представляла, что он испытывает, когда его маленькая девочка обсуждает будущую бойню.
— Ладно, — выдавила я. — Но только, если обстоятельства не оставят нам иного выбора. Претендентам, даже самым безжалостным, должен быть дан шанс.
— Согласен, — проговорил Дэниел.
— Пусть так, — бросил Толбот.
И оба обменялись рукопожатием, тем самым закрепив сделку. Когда я наблюдала за ними, у меня в душе шевельнулось неприятное чувство. Но я быстро объяснила его беспокойством по поводу предстоящих событий.
Спустя пару минут.