Жестокая любовь
Шрифт:
— Я считал, что оказываю Илье услугу, избавляю от невесты, которую интересуют лишь его деньги.
— Да плевала Алиска на чужие деньги что тогда, что сейчас. Молодец девка: и сына вырастила, и фирму создала, и сама себя теперь обеспечивает. Побольше нас с тобой обоих пашет. А ты последний кретин, раз алмаз от навоза не отличил.
— Да знаю я! — во всё горло закричал я, резко встал с кресла и, дойдя до середины комнаты, обернулся к отцу. — Не такой идиот, как ты думаешь. Догадался уже, что ошибся шесть лет назад. Вокруг Алисы и Илья, и Андрей вьются, ты, между прочим, от них не особо
— А ты чего тут на меня раздражаешься? Зарычал на отца. Мало, видимо, я тебе в детстве ремня давал.
— Да я не на тебя, а на себя раздражаюсь. А рычу, потому что хоть сдохну, но всё равно уже ничего не изменю. Видел бы ты, как я Алису после всего отправил домой. Как вспомню, что ей говорил, самого себя придушить хочется.
— Ну худа ведь без добра не бывает, — родитель приблизился и по-отечески мне на плечо положил руку. — Если бы ты несколько лет назад не повёл себя как тупоголовая скотина, Вадик-чертяга бы не родился.
— Пап, не говори так, как будто Вадик стопроцентно мой сын. Если после выяснится, что это не так… — оборвав фразу на полуслове, склонил голову, обхватил ладонью лоб и прикрыл глаза, потому как явственно представил ту тяжесть разочарования, которая обрушится на меня, если узнаю, что Алиса забеременела от кого-то другого.
— Вот зря ты себе порадоваться не даёшь, этот чертёнок точно нашей породы — боевой, смелый и хитрожопый, — отец расплылся в довольной улыбке. — Лично я уже вижу, как Вадик в этот новый год спозаранку просыпается у меня в доме и босиком чешет на первый этаж, чтобы посмотреть, какие подарки для него дед оставил под ёлкой. А когда подрастёт и начнёт доставать до педалей, я его водить научу. И вот ещё что, его как можно чаще надо будет к нам в офис возить, пусть привыкает, осваивается, ведь когда-нибудь я, ну или уже ты передашь ему дело.
— Прежде чем в мечты ударяться, надо сначала узнать, есть ли у нас на них повод, — вновь завёл я свою песню, хотя уже сам успел решить в какой лицей через два года пойдёт Вадик первого сентября. — Да и потом не факт, что Алиса нам позволит с сыном общаться после того, как я её…. Ну, в общем, ты меня понял.
Отец выпрямился и скрестил на груди руки.
— Не факт, что она позволит общаться тебе. Но я-то тут при чём? Лично я ей ничего плохого не делал. Алиса — девка разумная, не станет она меня как родного деда в правах ограничивать. А насчёт того, что надо точно узнать, тут согласен. Есть у меня один человечек в запасе, любой тест организует. Только если согласия матери на анализ не предоставим, он бумагу не даст, но нам ведь документ и без надобности.
Пока отец копался в записной книжке, пока звонил и договаривался с врачом, посмотрел в интернете, как долго по времени проводится ДНК тест. Раньше бы наверняка решил, что двадцать четыре часа — это полная ерунда, сейчас же чувствую, целые сутки ожидания покажутся вечностью. И двадцать четыре часа это ещё при условии, что лаборатория сегодня же получит биологический материал.
— В общем, так, —
Ещё пока был занят делами, то есть добывал волос, отвозил его в лабораторию, возвращался домой, было более-менее терпимо, но когда пришло время монотонного ожидания, началась настоящая пытка. Я не мог есть, не мог ни с кем разговаривать, не мог стоять, сидеть, лежать, смотреть телевизор, естественно, отвлечься на рабочие моменты тоже не мог. Я просто положил перед собой мобильный и хоть отлично осознавал, что для звонка с результатом слишком рано, сидел и взглядом гипнотизировал телефон.
Ночь обещала забвение, но я не уснул ни на секунду, ворочался, смотрел в потолок, колотил затылком по изголовью. В конце концов, сел на кровать и, как пациент психбольницы, качаясь вперёд и назад, встретил рассвет.
Первая половина следующего дня тянулась так же в мучениях вплоть до того, как на экране мобильного не высветился номер врача. Думал, когда телефон зазвонит, я его схвачу и тут же отвечу, но нет. Руки, впрочем, как и всё тело, окаменели и отказывались шевелиться, потому как я боялся услышать, что Вадик не мой сын.
Доктор дал девяносто девять и девять десятых процента, что коллекцию моделек я подарил ни кому-то, а родному ребёнку. Как и чем закончился с врачом разговор, не помню, потому как зарыдал. От счастья, что случилось то, на что уже не смел даже надеяться. От обиды на самого себя за то, что упустил пять первых и самых важных лет жизни собственного ребёнка. От злости, что когда Алиса мне позвонила, наверняка, чтобы рассказать о беременности, велел секретарю ей передать, чтобы номер забыла и больше никогда не звонила.
Глава 31
Алиса
Странные эти Берманы, если не сказать больше. После того дня, как Вадик толкнул Артёма, ведут себя как-то чудно. Виктор Валерьянович всё с объятиями ко мне пристаёт, в щёку целует и постоянно благодарит. Если раньше всё ворчал, что его дом чуть ли до основания не разломала, то теперь я волшебница-кудесница, что наконец-то наведёт в его жилище порядок. Даже дополнительное соглашение к договору со мной подписал, которое увеличивало объём заказанных им работ примерно на треть.
Да и старший сын Виктора Валерьяновича не отставал от него, тоже резко поменял поведение. Кирилл, конечно, не начал меня избегать, но и преследовать перестал. А когда мы случайно всё-таки пересекались, он суетился, нервничал и старался в глаза мне не смотреть. В общем, складывалось впечатление, что его шкурку надел какой-то другой человек.
Пиком всего загадочного, что за последнее время творилось у Берманов, стала очередная суббота. Сначала Виктор Валерьянович мне мозг выносил, почему не взяла с собой Вадика, а с соседкой оставила. После Кирилл спрашивал о сыне, а ещё чуть погодя они оба ко мне подошли и начали предлагать отправить кого-нибудь за Вадимом, чтобы его сюда привезти.