Жестокая нежность
Шрифт:
— Я скучал, — громко говорит Макс.
— Я тоже, — присаживаюсь возле него. — Смотри, что у меня есть.
Показываю пакет. Он открывает его, глаза расширяются от удивления. Как мало надо этому ребенку для радости.
— Это все мне?
— Тебе. Но если хочешь поделиться с кем-то — я не против.
— Всех угощу! — целует меня в щеку и бежит в оранжерею, выкрикивая имя бабушек, уже двух.
***
На часах десять вечера и Яна пока нет…
Что бы время пролетело незаметно, пока жду его, отвлекаюсь чтением,
Это заставило вспомнить события последних месяцев.
Отложив в сторону книгу, увидела жмущегося в дверях Макса. Он неуверенно переминался с ноги на ногу.
— Не спится? — спрашиваю и похлопываю по кровати рядом с собой. — Ложись, пока папа не пришел. Все равно не сплю.
— Правда, можно?
Киваю. И он радостно прыгает в постель.
— Сказки любишь?
— Не знаю… Мама не читала. Няня всегда мультики включала или конструктор давала, чтобы «не путался под ногами» — так она говорила. Но картинки в книжках я люблю смотреть.
В очередной раз испытала боль за него. Разве можно его не любить? Разве может он быть в тягость? И, несмотря на все, Макс — смышленый, не отличается от детей его возраста. Но теперь у меня будет больше времени заняться развитием.
— А давай, придумаем сказку? — предлагаю и вижу знакомый блеск любопытства в глазах.
— Это как?
— Я начну рассказывать, ты продолжишь. Будет у нас своя история. А?
— Да, да, да! — заголосил он и начал прыгать на кровати.
— Макс, тише… Вдруг наши бабушки уже спят?
— Они чай пьют. Я проверял.
— В шпиона играешь? — спрашиваю, а сама думаю, лишь за нами с Яном не вздумал следить. И так неудобно предаваться страстям, когда мы не одни.
— Это интересно, — смеется и падает на подушку, — прятался сегодня от них, подглядывал из своего укрытия, а потом услышал «мы сдаемся, выходи», но я же не глупый — подкрался сзади, и тихо ходил за ними. И убежал, как только меня заметили.
— Ах ты, шалунишка, — я схватила его и стала щекотать.
Заливистый смех Макса отразился от стен. И потревожил бабушек, которые тут же прибежали.
— У нас все хорошо, — машу им рукой.
— Я думала, ты спишь, Макс, — сказала Виолетта Павловна.
— Нееет! Мы будем сказку сочинять! — продолжает смеяться он.
— Да, да, не беспокойтесь: я прослежу, чтобы он лег спать.
— Ладно, пойдем, Лида, им и без нас весело.
Бабушки ушли, а мы устроились удобнее и погрузились в сказочный мир — с единорогами, огнедышащими драконами и другими вымышленными существами.
Макс уснул, свернувшись клубочком возле меня. Я поглаживала его по голове, перебирая волосы. Мне нравились эти новые ощущения и эмоции, что поселились внутри с его появлением.
В таком виде нас застал Ян.
— Ого, —
— Надо отнести его. Для меня Макс тяжеловат…
Говорим тихо-тихо, чтоб никого не потревожить.
— Сейчас отнесу, — он аккуратно берет сына на руки. И от этого зрелища по телу разливается тепло. Нет ничего приятнее, чем смотреть на отца со своим ребенком.
— Ты голоден? — интересуюсь, идя следом, но знаю: в такое позднее время Ян крайне редко ест.
— Да, но этот голод к еде не имеет отношения…
— Ян…
— Ты утолишь мой голод, сладкая? — бегло оборачивается, поймав мой взгляд. — Хотя твои глаза говорят сами за себя… Иди, готовься…
Как у него так, получается: возбудить одними словами? Стоит добавить томный взгляд, хитрую улыбку, изгиб бровей… А если приблизится, то его запах, руки, губы, голос, дыхание — сводят с ума. Становлюсь словно пластилин, поддаваясь умелым действиям…
Он мой хищник, я — жертва, добровольно идущая в лапы зверя получить свою дозу сладкой пытки. Сгорать в объятиях и просить еще… и еще…
Я ненормальная, когда дело касается Яна.
— Я одержим тобой, — повторят он мои мысли, целуя мне спину.
Он только вышел из душа… С тела местами капает вода и, попадая на мою разгоряченную кожу от трепетного ожидания, распаляет еще больше.
Хочу повернуться к нему лицом, но он не дает. Вместо этого продолжает целовать и гладить мою спину. Его рука проникает между моих ног… Приподнимаю бедра навстречу…
— Уфф… какая влажная… — он кусает кожу до легкой боли, а я вскрикиваю, уткнувшись в подушку.
— Тшш… — шепчет в ухо, продолжая ласкать меня.
— Ян, дай касаться тебя…
— Нет.
Резко разворачивает, заводит мои руки за голову и впивается жадным поцелуем… Я чувствую его возбужденную плоть, хочу, чтобы он оказался внутри. Трусь об него… За что получаю укус в губу…
— Потерпи. Дай насладиться твоей дрожью.
— Дразнишь меня?
— Нет, сладкая, — голос звучит загадочно.
— Хочешь, чтобы умоляла? — вдруг приходит догадка.
— О, даааа… — от этого длинного «да» по телу проносится волна той самой волнительной дрожи.
— Ян, пожалуйста…
— Еще… — терзает языком грудь.
— Прошу…
— Скажи, что хочешь и любишь…
— Хочу тебя…
— И…
— Люблю тебя… Ян!
Толчок вперед. И мы уносимся на запредельные высоты. Он удерживает мои запястья и не дает трогать себя. Его движения нежны и грубы одновременно… То мучительно медленно, то нетерпеливо быстро… и глубоко… Извиваюсь под ним, обхватив торс ногами. А наши стоны исчезают в непрерывном поцелуе. И, кажется, будто хотим съесть друг друга.