Жестокая сказка

Ангелос Валерия

– Что?
– шепчу.
– Я вышла посмотреть, откуда грохот. Я просто...

– Потекла, разглядывая этого красавца?
– интересуется с насмешкой.
– Жаль, маска скрывает все его очарование. Хромой. Покалеченный. Весь в шрамах. Завидный жених. Любая баба под ним задохнётся от кайфа.

– Прекрати, - пробую оттолкнуть его.

Силы неравны. Хватка у Ахметова железная.

– Попроси его снять маску, - криво ухмыляется.
– Тебе понравится.

– Что в тех ящиках?
– стою на своём.
– Что-то тяжелое, да?

– Динамит, - бросает

коротко.

– Шутишь так?

– Проверь, - щипает меня ниже поясницы.
– Твоей заднице на месте не сидится. Надеюсь, она будет также ловко крутиться на моем хере.

– Хватит, - шиплю, отчаянно бью его кулаками в грудь, но вряд ли наношу вред посерьёзнее тычков комара.
– Перестань лапать.

Он хохочет и резко разворачивает меня. Прижимается сзади, давая прочувствовать всю силу своего возбуждения.

– Везучая сучка, - прикусывает кожу на шее, втягивает в рот, намеренно оставляя засос, порочный след.
– Я должен уехать. На день. Но это последняя отстрочка.

– Пусти, - задыхаюсь.
– Пусти!

– С чего бы вдруг?

– Меня тошнит!
– выпаливаю.
– Тошнит от тебя и от твоих проклятых баб. От этого дурацкого замка. От чертовых цветов. От всего тошнит! Пошёл ты к дьяволу!

Черт. Я правда все это сейчас сказала?

Руки разжимаются, позволяя мне отступить в сторону и ускользнуть. Но взгляд держит крепко. Горящие чёрные глаза не разрешают отвернуться и полностью разорвать контакт.

– Ревнуешь?
– ледяной тон совсем не сочетается с огнём, полыхающем в зверином взгляде.

– Это просто смешно, - фыркаю.

– Допросишься, принцесса.

– Я ни о чем тебя не прошу, - голос срывается.
– Разве только дать поговорить с моим отцом или с братом. Но этого не будет, да? Ты никогда ничего подобного не допустишь. Будешь дальше мучить.

– Ты прямо умоляешь.

– Я совсем не...

– Жаждешь сорвать мою маску.

Ахметов выглядит мрачно и пугающе. Перемена происходит мгновенно. Он кажется каменным. Безразличный. Равнодушный. Неживой.

– Я хочу свою жизнь обратно, - говорю тихо.

– Твоей жизни нет, - чеканит.
– Ты моя.

Ошибаешься. Но спорить сейчас глупо. Все козыри у тебя на руках, а я тут ничего не решаю. Только сдаваться не собираюсь. Рано.

– Принцесса, - от этого обращения всякий раз пробирает.
– Поверь, ты не захочешь увидеть меня без маски. Никогда.

Склоняю голову. Утыкаюсь взглядом в пол. Сжимаю кулаки, спрятав руки за спину. Создаю полное впечатление заключённой, чьи запястья скованы кандалами. Очень стараюсь не думать ни о чем.

– Ты уезжаешь с этим незнакомцем?
– спрашиваю глухо.
– Оставляешь меня одну?

– Волнуешься?
– хмыкает.

– Да, - усмехаюсь.
– Что будет со мной, если ты не вернёшься?

– Даже не надейся, - заключает елейно.
– Я не умру, пока все твои дырки не распечатаю.

– Звучит очень... обнадеживающе, - бормочу судорожно.

– Граф останется, - холодно бросает он.
– Присмотрит.

– Граф?
– нервно переспрашиваю и снова смотрю на Ахметова.

–

Да, - кривит губы.
– Красавец в маске приглядит за тобой. Только не думай его просить о помощи. Он в курсе, ты моя собственность. Чужое не тронет.

– Он действительно граф?
– стараюсь унять дрожь.
– Аристократ?

– Он мой должник, - замечает хмуро.
– Взял кое-что и до сих пор не вернул. Короче, услуга за услугу. Пусть платит.

Должник. Человек, который отдал мне миллион. Без раздумий. Мужчина, оплативший операцию моего отца. Сам, по личной инициативе.

Разве так бывает? Богат. Но ходит в должниках у Ахметова.

+++

Я одна. В абсолютном раздрае. Комната пуста. Палач покидает замок, бросает меня наедине с чужим мужчиной. Хотя могу ли я назвать чужим того человека, которому подарила свою невинность? Сердце судорожно сжимается в объятой пламенем груди. Тревога пожирает, сжигая дотла. Хожу по спальне, ощущаю себя в состоянии полусна, отказываюсь собрать фрагменты картины воедино. Впечатление, словно правда опять ускользает. Так близко и так далеко. Почва уходит из-под ног. И я отчаянно стараюсь удержаться на поверхности, бунтую против объективной истины.

Ахметов спрашивал про Графа, интересовался, кто именно оплатил операцию моего отца, такое оригинальное прозвище невольно привлекает внимание. Выходит, он давно узнал о моей рискованной затее? Догадался? Следил за мной столько лет, оберегал от опасности, ограждал от врагов, а тут вдруг резко ослабил контроль. Подозрительно. Я и прежде это отмечала. Сейчас мои рефлексы обострились до предела, вопили об угрозе.

Ловушка. Капкан. Западня. Хитрый план. Извращенный. Ахметов намеренно разыграл спектакль будто по нотам. Разве нет? А я исполнила роль послушной марионетки.

Он прислал розы. Напоминание о себе. Потом врач моего отца сообщил о необходимости ускорить лечение. Срочно потребовались деньги. Прямо на пороге возникла Татьяна с тем заманчивым предложением заработать безумную сумму за единственную ночь. Я могла обратиться к врагу, на коленях молить о помощи, но в итоге предпочла неизвестность. Чужака. Жуткого незнакомца. Отказалась от платы за девственность, только Граф все равно отправил перевод на счет клиники, довел сделку до логического конца. Тоже странно. Очень необычная щедрость. Другой бы на его месте забыл и забил на взбалмошную девчонку, которая бросила миллион евро в номере отеля.

Проклятая игра. Да? Игра без выигрыша и без выхода, заведомо губительная и провальная для меня.

Ахметов мог устроить спектакль по щелчку пальцев. Воздействовать на лечащего врача, ведь изначально мне называли совсем другие сроки для операции. Нанять Татьяну, резко пожелавшую поделиться местом, где легко заработать. Дальше на сцену вышел Граф. Его должник. Приятель? Возможно, друг. А история с Яриком? Чокнутый дядя из Австралии, сестра в опасности. Ахметов отлично изучил меня, прекрасно понимал, не откажу в этой ситуации, брошусь на помощь по первому зову, попросту не сумею поступить иначе.