Жестокие ангелы
Шрифт:
Я рассказала ему про Дэзл. Рассказала про Виджея и Сири и, наконец, про Бьянку. Я плакала, пока он обнимал меня.
— Они в самом деле собираются открыто вмешаться?
«Они уже в пути, Дилан».
Он оторвался от меня. Зашагал прочь, унося с собой своё тепло.
«Что случилось?»
— Возникла небольшая проблема, Тереза.
«Что?»
— Тереза, если они придут сюда… Мисао и остальные. Они заберут меня.
«Нет. — Я покачала головой. — Никогда. Ты не имеешь представления о том, что мне пришлось сделать, чтобы заставить
— Нет, на самом деле нет, Тереза, и ты это знаешь так же хорошо, как и я.
Но я не знала. Они сделают это. Казалось, я не задумывалась о том, как произошло так, что Дилан вернулся. Но мне было известно, что это не официальный акт. Они заберут его, отнимут. Оставят меня одну в темноте. В кромешной темноте. Меня уже рвали на части раньше. И сделают это снова.
«Нет, Дилан. Не надо снова».
Он раскинул руки:
— Мне бы не хотелось, Тереза. Но я не сумею остановить их.
«Что нам делать?»
— Всё зависит от тебя. — Он подошёл ко мне и вложил свои ладони в мои. Я почувствовала их тяжесть, то, какие они были широкие и загрубелые. Я всегда их такими и представляла.
— Ты та, кто привезла их сюда. Тебе надо их отозвать. Останови их, задержи, пока мы не решим, что делать.
«Как случилось, что я могу прикасаться к тебе? — Я обвила свои пальцы вокруг его пальцев. — Я никогда раньше не могла прикасаться к тебе».
Он улыбнулся.
— От разлуки сердце любит нежнее, — произнёс он, поднимая наши руки. — А ещё за это время происходят усовершенствования в технологиях.
Усовершенствования в технологиях. Усовершенствования в результате экспериментов над Бьянкой и над Сири. Меня переполнил холод. Клубок холода в животе заставил меня отпрянуть. Как я могла забыться хотя бы на такое короткое мгновение?
«Кто вы?»
Лицо Дилана вытянулось, и он покачал головой:
— Я — Дилан, Тереза. Ты знаешь меня.
«Нет. Ты не Дилан. Не может быть».
— Посмотри на меня. Ты ещё кого-нибудь видишь?
Я посмотрела. Напрягла глаза. Ничего не было — только сплошная белизна пустого зала, стулья, стол и Дилан.
Но это было неправильно. Моя рука взметнулась к изгибу за ухом и обнаружила там горячий рубец.
«Это клоны», — произнёс всплывший из памяти голос доктора Гвин. Я снова увидела чёрно-белые квадратики чипов в системе Сири.
Должно быть, они заложили совершенно новую систему. «Это легче или сложнее? Когда вот так».
— Мне ничего не известно об этом, Тереза, — спокойно ответил Дилан.
Легче. Должно быть, легче. Никакого вмешательства, никакого второго голоса, которым говорит здравый смысл и которому сопротивляешься. Только мой собственный опечаленный разум, заполненный до отказа и готовый верить в чудесное возвращение утраченного.
«Ты — призрак! Ты — ничто!»
— Ты сама не веришь в это, Тереза, — сказал он тихо. — Ты не можешь в это поверить.
Я резко пошатнулась
Дилан склонился передо мной:
— Всё хорошо, Тереза. Здесь нуждаются в нас. У нас целая новая планета людей, которые зависят от нас. Просто задержи Мисао на несколько часов, пока мы разберёмся, что делать.
Я с трудом подняла голову. Дилан улыбался мне, и я взяла его за руку. Они использовали меня. Так не удалось использовать меня даже искупителям. У меня ничего не отняли.
Мне подарили то, чего я хотела больше всего на свете.
Они. Кто они? Я пыталась заставить себя думать. Мне следовало знать. Мне надо было понять. Мне были известны имена. Мне было известно, кто это спланировал и привёл меня сюда. Мне было известно, кто взял в заложники Амеранда. Навсегда.
«Вы — Ториан Эразмус, — сказала я Дилану. — Вы — Великий страж системы Эразмус».
На какое-то мимолётное мгновение это был не Дилан. Это был седовласый мужчина в своём блестящем воротнике. И рука Дилана выскользнула из моей ладони.
Потом всё прошло. Только я и Дилан. Я снова держала его загрубелую ладонь в своей.
— Разве имя действительно играет какую-то роль, Тереза? — пробормотал он. — Я сейчас здесь, с тобой.
Я ответила не сразу, и он нахмурился, совсем чуть-чуть. И меня наводнила печаль. Холод. Одиночество. В глубине моего разума. И моей души.
Это было слишком. Слишком значительно. Это могло погубить меня.
Слишком значительно, чтобы быть правдой. Чтобы принадлежать мне.
Я снова схватила его руку и сжала её. Крепче, чем надо.
— Играет, — произнесла я сквозь сжатые зубы. — Ещё как играет, Ториан Эразмус.
И я представила седовласого мужчину в воротнике, указывающем на его высокий ранг. Представила клерков с их оружием. Мысли сформировались, обрели очертания, и я крепко держалась за них.
Меня этому обучали. Я годами работала со спутником, и я знала, как его представить. Могла нарисовать в своём воображении мир, в котором он должен был оказаться по моему желанию. Я провела в камере месяцы. Со мной был только Дилан. И тот мир — в утешение. Мне прекрасно удавался этот фокус.
Мои глаза прояснились, и я смогла видеть. По крайней мере, казалось, что смогла. Дилан исчез. В моих руках ничего не было. Ториан Эразмус сидел за своим столом. Губы застыли в мёртвой улыбке.
— Я могу вернуть его тебе, Тереза. — По-прежнему в моей голове звучал голос Дилана. Я никогда не слышала голос Ториана. У меня не было никаких воспоминаний, на которые можно опереться. — В любой момент. Просто назови его имя, и он — здесь.
«Нет».
Ториан сдвинул брови. Я обидела его. Обидела. И на меня накатила печаль. Отчаяние, открытое, непонятное. Как я могла обидеть этого человека? Я заставляла его держать Дилана подальше от меня.