Жестокие игры
Шрифт:
– В котором часу мистер Сент-Брайд ушел?
– Где-то без четверти десять.
– Когда вы в следующий раз увидели подсудимого?
– В половине второго ночи, – прошептала Эдди. – В закусочной.
– Можете описать его физическое состояние?
Каждое слово вонзалось ей в сердце.
– Ссадины снова начали кровоточить. На щеке царапина, вся одежда в грязи. И от него несло спиртным.
– Что он вам сказал?
Эдди глубоко вздохнула.
– Что этой ночью ему пришлось туго.
– Мисс Пибоди, мистер Сент-Брайд
Она тяжело вздохнула и промолчала.
– Мисс Пибоди!
Судья обратилась к свидетельнице:
– Вы обязаны отвечать.
Она хотела ответить, но хотела дать правильный ответ. Хотела посмотреть в глаза прокурору и сказать, что они задержали не того человека. Что Джек, которого она знала, не мог совершить это ужасное преступление.
Она хотела спасти его, как когда-то он спас ее.
Эдди подняла глаза и заявила:
– Да.
На лице прокурора было написано искреннее изумление.
– Прошу прощения?
– Да, – повторила Эдди уже громче. – Он всю ночь был со мной.
Гулиган прищурился.
– Вы понимаете, что находитесь под присягой, мисс Пибоди? Лжесвидетельство – уголовно наказуемое преступление.
В ее глазах заблестели слезы.
– Он был со мной.
– Правда? – удивился прокурор. – Где?
Эдди положила руку на сердце, как будто этого достаточно, чтобы оно не разбилось.
– Вот здесь.
– Когда полиция пришла арестовывать Джека, что вы подумали?
Эдди подняла глаза, услышав вопрос Джордана.
– Я не знала, что и думать. Я была не в лучшей форме.
– Что вы имеете в виду?
– Я была в шоке. По городу ходили сплетни…
– Сплетни?
– Что Джек уже сидел в тюрьме.
– Он говорил вам, что сидел за изнасилование?
– Он сказал мне, что одна девочка незаслуженно обвинила его в том, что у них была сексуальная связь. Одна из его учениц. Что он по совету адвоката согласился на сделку о признании вины, потому что так ему грозило всего восемь месяцев тюрьмы, а впереди была вся жизнь.
Джордан нахмурился.
– Но он конкретно говорил, что невиновен?
– Постоянно, – ответила Эдди.
– И вы ему поверили?
– На все сто процентов, – поклялась она. – Но люди в городе… они, как хищники, только и ждали удобного момента. По-видимому, я привыкла слышать о Джеке самое ужасное, поэтому когда пришла полиция, я сперва… сперва тоже поверила. – Она помрачнела. – Позже я села и задумалась: «Они забрали Джека. Моего Джека». Потом я узнала, что он не мог сделать того, в чем его обвиняют.
– Мисс Пибоди, вы видели, как той ночью пятеро мужчин избили Джека?
– Да.
– Он отбивался?
Она покачала головой.
– Он отключился.
– Вы вызвали полицию? – спросил Джордан.
– Нет.
– Почему?
Эдди посмотрела на Мэтта Гулигана, потом на судью. Подалась
– Я не стала звонить в полицию, – пояснила Эдди, – потому что решила, что полицейские могут быть причастны к избиению.
Когда заседание закрылось и был объявлен перерыв до завтра, Джордан протянул Селене свой портфель.
– Попробуй отдохнуть, – посоветовал он подзащитному.
Пристав надел на Джека наручники и молча повел его по подземным коридорам, ведущим из здания суда в тюрьму. Когда они оказались на территории исправительного учреждения, конвоир проследил за тем, чтобы Джек снова превратился в заключенного: отвел его в кабинет у входа в тюрьму, чтобы тот переоделся.
– Мы отнесем ваши вещи в химчистку и погладим, – пошутил он, перекинув брюки Джека через руку.
Потом дождался, пока он разденется донага, и проверил его рот, ноздри, уши, анус на предмет контрабанды.
Сегодняшний Джек Сент-Брайд совершенно не походил на того Джека, который два месяца назад вошел в эти двери. Его лицо ровным счетом ничего не выражало – как и у всех остальных заключенных. Он сбросил гражданскую одежду, как змея сбрасывает кожу, словно знал: в дальнейшей жизни она не пригодится. Во время осмотра он просто закрыл глаза и делал то, что велели.
Больше ничего не имело значения. Ничего. Он видел лица присяжных. Видел, как они плакали вместе с Джиллиан Дункан. Видел косые взгляды, которые они бросали в его сторону, думая, что он этого не замечает. Видел, как его адвокат покинул зал суда, чтобы вернуться домой, к повседневной жизни. К той, где не имело значения, виновен Джек Сент-Брайд или нет, и которая не изменится от вынесенного по его делу вердикта.
Джек покорно шел за конвоиром в камеру. «Привыкай», – сказал он себе.
Приговор ему еще не вынесен, но это только вопрос времени.
– Боже мой! – сидя на кровати, воскликнула Джиллиан, когда открылась дверь и в дверях появилась Мэг. – Ты себе не представляешь, как я рада тебя видеть!
Дверь приоткрылась шире, и Джиллиан заметила за спиной Мэг отца.
– Папа? – вздрогнула она.
У него были темные круги под глазами.
– Я не знал, готова ли ты принимать посетителей.
– Готова, – быстро ответила Джиллиан, – правда.
Она схватила Мэг за руку, затащила ее в свою комнату и подождала, пока отец закроет дверь и оставит их одних.
Казалось, ссоры из-за наркотика в термосе как не бывало. Джиллиан порхала по комнате, словно мотылек, болтала о суде, о свидетелях, о том, кто что сказал.
– Ты не представляешь, как я хочу поговорить с Уитни и Челси! – тарахтела она. – Но меня изолировали на случай, если какая-то из сторон захочет вызвать меня еще раз. Но я слышала, что Уитни перетрусила. А отец этого Томаса повел себя с Челси как полный придурок.