Жестокие кости
Шрифт:
Услышав его слова, Ларами резко обернулась.
— Блейк так сказал?
— Да, детка.
Она бросилась к нему, и он встал, заключая ее в свои объятия.
— Скорпионы прибыли прежде, чем он успел уйти. Дюжина этих ублюдков напала на нас на лужайке перед нашим домом. Стрелял Потрошитель, — он сделал паузу, выругавшись себе под нос. — Он дважды выстрелил в Блейка с близкого расстояния. Я ни хрена не мог сделать, чтобы спасти его.
Боль в его голосе была слишком сильной, когда он прохрипел, издавая странный горловой звук, и я возненавидела
Ларами попыталась успокоить его.
— Это была не твоя вина.
Он кивнул, изо всех сил стараясь сохранить самообладание.
— Именно тогда произошло нападение, которого я не ожидал. Я не заметил нож, который перерезал мне горло, и они оставили нас обоих умирать, истекая кровью на гребаной траве, как пару никчемных животных.
Диабло и Раэль оба поднялись со своих мест, каждый почти дрожал от гнева.
— Вы были всего лишь детьми, — выплюнул Раэль, явно разозлившись.
— Черт возьми, сынок, — выругался Диабло, бросаясь к Ронину, когда их лбы на мгновение соприкоснулись. — Я держу тебя, брат. Я, блядь, поймал тебя. Я спонсировал тебя, потому что знал, что у тебя есть все необходимое, чтобы быть королем. И ты не раз это доказывал.
Еще несколько человек выразили свое согласие.
Никто не заметил моего гнева или кулаков, которые я прижала к бедрам, обещая отомстить. Грим поднялся со стула, стукнув молотком в форме черепа по деревянной поверхности стола.
— Нужно проголосовать, братья мои. Все, кто за то, чтобы залатать Жабу, скажите да.
Каждый из них ответил.
— Все, кто против, скажите нет.
Никто не произнес ни слова.
— Тогда сегодня вечером мы устраиваем небольшую вечеринку, мои собратья-ублюдки. Потому что завтра, — усмехнулся он, кивнув головой в сторону Ронина. — Мы планируем, навсегда покончить с этими придурками.
— Это недостаточно быстро, — мысленно размышляла я.
— Хорошо. Мне нужно выпить, трахнуть Найлу, и еще кучу всякой хуйни приготовить, — объявил Раэль, а затем завыл, как волк.
Вокруг нас раздались смешки, и двери часовни открылись.
Мамонт крикнул в бар, требуя выпивки. Напитки передавались из рук в руки, пока в зале не воцарилась тишина.
— За нашего новейшего патча. Нашего брата Жабу, — объявил Грим.
Бокалы со стуком опускались после того, как опустели, наполняясь снова и снова, пока праздничная атмосфера кружилась вокруг нас. Ронина оттащили в сторону, а я взяла Ларами за руки.
— Какое-то время им придется обсуждать с ним кучу дерьма. Не волнуйся. Все это часть посвящения в члены клуба, — заверила я ее.
Диабло уже расставлял оборудование на столе, проинструктировав Ронина снять рубашку и присесть. Раэль сунул ему в лицо бутылку виски и велел сделать несколько больших глотков.
— Почему они называют его Жабой? Это как-то жестоко. — Спросила Ларами, практически крича, чтобы ее было слышно сквозь крики, музыку
— Это его дорожное имя. Хочешь верь, хочешь нет, но это своего рода уважение и почет. Он был Перспективой больше года и доказал свою состоятельность, лояльность и преданность клубу. Это значит, что он принят, со всеми недостатками и прочим.
— Но они дали ему это имя до того, как он подключился.
— Да, они это сделали. Диабло верил в него. Он не ошибся насчет моего кузена. Ронин королевский бастард до мозга костей. Он был рожден для этого. — Гордость в моем голосе ни с чем нельзя было спутать.
Ронин был королевской крови. Не имело значения, были ли это бастарды или блудницы. Он был членом семьи.
— Да, я думаю, ты права.
По всей комнате разнеслось острое чувство сопричастности и дружбы. Братство, которое выходило далеко за рамки любви к мотоциклам. Они хлопали друг друга по спине, рассказывали истории, выпили тонну, выкурили еще больше и часами шутили. Кроме того, они испытывали искреннюю привязанность к каждому брату. Этот клуб был убежищем, местом, которое можно было назвать домом. Семьей.
Вот почему я знала, что нужно было делать дальше.
14
Два дня. Целых два гребаных дня с тех пор, как ушла Давина.
Расхаживая по гостиной своего дома, я старался не злиться. Она игнорировала каждый гребаный звонок и смс, которые я ей отправлял, и, если бы я не был уверен в том, что она чувствует ко мне, я бы чертовски волновался. Однако факты не сходились. Давина что-то скрывала от меня, и, если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что это было из-за этих гребаных русских и ее семьи, не только блудниц и бастардов.
Я знал, что ее двоюродный брат был Перспективой, но я с ним еще не встречался. Его там не было в тот единственный раз, когда я был в Перекрестке. Но у меня было предчувствие, что сейчас он будет там, и мне нужна была его помощь. Может быть, Жаба поддерживает связь с Твичи и знает, где, черт возьми, найти мою женщину. Это стоило того, чтобы попробовать.
Я подъехал на своем Харлее к Перекрестку, и, к счастью, Перспектива узнал меня.
— Ты Ас, верно?
— Ага. У меня есть дело к Гриму по поводу Твичи.
— Заходи, чувак.
Припарковавшись в спешке, я едва успел опустить подставку для ног, прежде чем ворваться внутрь, поймав взгляд Грима, когда он встал и отошел от бара. Прежде чем мы успели заговорить, к нам подошел молодой человек с такой же улыбкой и темными волосами как у Давины. Отвратительный шрам пересекал его шею, и я знал, что, через что бы он ни прошел, это было какое-то серьезное дерьмо. Неудивительно, что Давина чувствовала себя защищающей его. Парень был весь в чертовых шрамах.