Жестокие наследники
Шрифт:
Я тихонько фыркнула.
— Сорняк…
— Да. Сорняк, — он обхватил меня руками за талию и притянул ближе. — Из тех, от которых невозможно избавиться. Тот сорт, который вырастет среди твоих адаманов.
Это, несомненно, было самое странное признание в любви, которое кто-либо когда-либо произносил, но будь я проклята, если оно меня не растопило.
— С чего ты взял, что я превращусь в стеклянный цветок? Всё дело в моём остром уме и ещё более остром язычке?
Его
— У тебя, и правда, острый ум и язычок, Амара Вуд, но на самом деле я сказал это, потому что это мой любимый цветок.
Желе. Я превращалась в желе. Удивительно, что у него всё ещё оставалось что-то твердое, за что можно было ухватиться.
Я убрала прядь рыжих волос с его лба.
— Ещё долгое время не превращайся в сорняки или адаманы, хорошо?
— Тогда избегай употребления яблок, Трифекта.
Я щёлкнула его по носу.
— И если ты не хочешь, чтобы тебя превратили в сорняк, не называй меня Трифектой. Хотя, ты наконец-то замолчишь.
Он провёл большими пальцами вверх и вниз по основанию моего позвоночника.
— Ты ненавидишь, когда я молчу.
Я прижалась лбом к его лбу, прикосновение его пальцев к моей больной спине было восхитительным.
— Я действительно ненавижу. Почти так же сильно, как ненавижу тебя за то, что ты считаешь меня настолько взбалмошной, что я отправлюсь в пещеру незнакомца назло тебе.
Он чуть сильнее сжал меня и притянул ближе.
— Я никогда не был ревнивцем, Амара. Никогда не думал, что буду таким. Но теперь я понимаю, что просто никогда не желал чего-то, что можно было бы у меня отнять.
— Тогда не позволяй никому забрать меня у тебя. И не давай мне повода уйти, улететь или уплыть прочь.
— Так много способов оставить меня.
Улыбка тронула его губы. Ах, как же эта улыбка преобразила его лицо.
— Поверь мне, если бы поезд всё ещё существовал, я, возможно, перевёз бы тебя в другую камеру, так чтобы мы снова могли быть только вдвоём.
— Как романтично.
Он усмехнулся, и его смех защекотал мои губы. Стремясь проглотить всё до последней вибрации, я опустила руки ему на плечи и вцепилась в его гладкую кожу, чтобы успокоиться, когда прикоснулась губами к его всё ещё изогнутому рту. Его губы мгновенно разжались, и затем звук, нечто среднее между рычанием и стоном, наполнил его, а затем и меня.
Он скользнул руками вокруг моей талии и притянул меня ближе, прижав моё тело к сгибу его локтей. Кости и мышцы напряглись под моей наэлектризованной плотью. Пока он гонялся за моим языком, я запустила пальцы в его волосы и притянула его лицо выше, ближе, углубляя соприкосновение наших губ.
Как же я его ненавидела.
Как
Как мне хотелось закричать, когда магия Котла поглотила моё тело и связала меня с наследником Грегора.
А теперь…
Я прошептала ему в губы своё удивление.
— Мой жених…
Он прикусил уголок моего рта, затем проложил дорожку поцелуев по моей щеке, остановившись прямо у уха.
— Я ненавижу, что это именно то, чего хотел мой дед. Что мы действуем прямо по его плану.
— Чего он хотел, так это посадить тебя на трон. Я очень сомневаюсь, что у него были какие-то надежды на то, что мы с тобой влюбимся друг в друга.
— Это то, что мы делаем? Влюбляемся друг в друга?
Удары моего сердца участились, пока я не уверилась, что они были единственной причиной того, что вода рябила вокруг наших тел.
— Это то, что делаю я. Хотя не могу говорить за тебя.
Он ослабил свои руки, но не отпустил меня.
— Как ты думаешь, почему я последовал за тобой через этот портал, Амара?
— Ты очень туманно выразился на этот счёт, Римо.
— Потому что я не хотел, чтобы ты, в конечном итоге, оказалась где-нибудь одна.
Ох. Тепло разлилось и закружилось во мне, почти как если бы мой огонь вернулся.
— Я не думаю, что кто-то когда-либо так буквально влюблялся в кого-то другого, — поддразнила я.
— Считается, что действия говорят громче слов.
Он потянул моё тело вниз, пока я не оказалась сидящей на его мускулистом бедре.
— Но ты же понимаешь, что у меня много ниточек? Целая сеть, если уж на то пошло.
— Трудно удержаться, когда я уже запутался в них.
— Хорошо.
Я снова прильнула с его губам и целовала его до тех пор, пока громкий всплеск не заставил нас отпрыгнуть друг от друга.
Римо с трудом сглотнул.
— Это, должно быть, твой дядя. Восставший из мёртвых.
Я вздохнула.
— Я не могу поверить, что он на самом деле здесь.
— Не можешь? А я могу.
Его резкий тон снова выдавал закипающий гнев, который Римо испытывал к своему деду.
Я обвила рукой его шею сзади.
— Ты ведь знаешь, как я отношусь к твоему дедушке, верно?
— Ты имеешь в виду, ко всей моей семье?
Я глубоко вздохнула. Я даже не хотела задумываться, на что это будет похоже, когда мы вернёмся в Неверру. Попытались бы Фейт и Карсин разлучить нас? Окажемся ли мы достаточно сильны, чтобы остаться вместе, если они начнут плести козни? Станет ли наш союз тем бальзамом, который окончательно исцелит отношения между нашими семьями?
— Просто помни, что, хотя твой дедушка мало заботится о людях, он очень заботится о тебе, Римо.