Жестокие сердца

Наст Алексей

–Как дела?

Через полгода его компания влезла в базу данных Техасского Кредитного банка по программе Сергея, и перекачала несколько десятков миллионов баксов в оффшорную зону на экзотических островах. Владельцы-евреи, тихо посмеиваясь, бежали вслед за деньгами.

Сергей сел в тюрьму. На два года.

Все два года он, с великими ухищрениями, спасал свою задницу от свирепых пожилых негров, которые таким способом боролись с белым расовым засильем. По слухам, Сергей знал, что в местах заключения с белыми не церемонились, и уберечься от афроамериканской

любви было совсем не просто. Но он был русским, и ухищрялся выкручиваться из самых щекотливых ситуаций. Иногда ему просто везло.

Жена не собиралась терпеть отсутствие мужа целых два года – она объявила Сергею развод и уехала с очкастым библиотекарем в Луизиану.

Униженный и опустошенный, совершенно раздавленный жизнью, Сергей вышел из тюрьмы с тощей кредиткой и клеймом отбывшего заключение преступника – пять лет он не имел права работать в компьютерном бизнесе. Сергей не сомневался, что и по прошествии моратория, ему вряд ли дадут работу у монитора.

У него теперь было два пути – совершить новое преступление и снова сесть, чтобы негры не особенно скучали, и остаться изгоем – работать полотёром, грузчиком, заправщиком, снимать комнатку в грязном многоквартирном доме и топить мысли в дрянном виски.

Купив билет на междугородний автобус, Сергей приехал в Калифорнию. В Лос– Анджелесе его никто не ждал. Проработав два года полотером и мойщиком посуды в одном из дешевых кафе, он снова влез в историю – местным пьяницам он чем-то не понравился. Его избили два раза. Третьего раза он ждать не стал. Так он оказался на пять миль южнее отвратительной дыры у мексиканской границы, именуемой Пасифик-Сити. Именно здесь располагалась последняя, перед границей, заправка. При этой заправке, в дощатом сарае с вывеской «мотель», он поселился. Хозяин заправки, вредный старик, любитель выпить и покурить, пообещал кормить, поить, иногда давать деньги.

–Вижу, парень, ты не в ладах с законом, – назидательно погрозил он пальцем.

–Почему вы так думаете?

–Старика Крэнка не проведешь. Но мне плевать. Если есть закон, кто-то с ним должен быть не в ладах. Здесь мексиканская граница и понятие закон очень расплывчатое. Как мне тебя звать?

–Сэм, – в Америке все звали Сергея Сэм.

–Значит, договорились, Сэм. И учти, если окажешься прохвостом – отправлю за решетку. Шериф Ларкинс мой старый друг. Такой же пьяница, как и я.

И Сергей остался на заправке. Он стал, не то, что рабом – в этой пустынной дыре с пыльными ветрами, жалеющих заправить автомобиль и помыть его, было не много, но жил он не свободно – старик помыкал им и воли не давал. Даже в Пасифик-Сити не отпускал.

Два года Сергей жил тихой жизнью затворника. Он не спился и не заскучал, не превратился в циника – он занимался собой, особенно своим телом – физические упражнения приносили неведомое раньше удовольствие. Он много бегал, качал мускулатуру.

–Не дури, Сэм, Арнольда Шварценеггера из тебя всё равно не выйдет, – пускал остроты пьяный Крэнк.

Когда на заправку заехала пыльная машина и призывно просигналила, на зов вышел

высокий красивый, хорошо сложенный парень тридцати лет, в майке и обтягивающих джинсах.

Сердце Наташки Лопес ёкнуло. Впервые за всю сознательную жизнь.

–Заправь полный бак, красавчик!

«»»»»»»

Машина укатила прочь, подняв облако медленно оседающей пыли. Сергей задумчиво тёр тряпкой пахнущие бензином руки, смотря в след.

Старик Крэнк удовлетворённо перебрал полученные от клиентки деньги, протянул Сергею купюру.

–Возьми.

–Зачем?

–Глупый вопрос, Сэм. Купишь себе что-нибудь.

–Где? Ты меня не отпускаешь с заправки.

–Купишь у меня.

–Ты мне и так продукты выдаёшь.

–Ну, Сэм, позабавь старика. В моей лавке давно никто ничего не покупал. Берут бензин, и то редко. Кассовый аппарат покрылся слоем пыли.

–Первый раз её вижу, – сказал Сергей об уехавшей незнакомке.

–А… да, красивая стерва. Я её знаю. Танцует в баре «Красная дыра», – Крэнк, хлюпая губами, закатил глаза – по выходным он уезжал с заправки в Пасифик-Сити прополоскать горло в обществе таких же, как он, пьяниц. – Но забудь её, Сэм. Она подружка зверя Антона.

Сергей помрачнел. Антон – русское имя, но носил его, похожий на Микки Рурка, пятидесятилетний ублюдок, то ли мексиканец, то ли янки. Банда у него состояла сплошь из латиносов и держали эти пограничные отморозки огромный район – им платили негласную дань все мелкие торговцы. Только старик Крэнк не платил – у него был друг шериф. А, вернее, у него нечего было брать. И Антон его не трогал. Даже за бензин рассчитывался.

Сергей видел Антона несколько раз. На этой неделе трижды кортеж из двух машин с головорезами Антона проносился к границе и обратно.

Да, спелая куколка ублажала старого ублюдка. Зализанного, даже, немного напомаженного, в мексиканской рубашке – в России в таких рубашках любят ходить цыгане. Попал бы он в ту тюрьму, где сидел Сергей, познакомился бы с неграми в первую ночь. Хотя, он старый. В тюрьмах негры разбалованные – их ублажают молоденькие пареньки.

Сергей осмотрел себя – какое у него литое стройное тело. Попади он снова в тюрьму … да, об этом лучше не думать.

«»»»»»»»

Наташка ехала в своей, неоднократно битой, старой развалине на колёсах и крепко думала. Во-первых, она думала, что так, как она жила все эти годы, дальше жить нельзя – она ничего не достигла, отдаваясь ублюдку Антону и его дружкам и, продолжая жить так дальше, ничего не достигнет. Скоро она растратит свои прелести на гангстерских придурков, и они сдадут её в бордель, а дальше наркотики и смерть в тридцать с небольшим. Во-вторых, она думала, что самым разумным было бы прямо сейчас доехать до Мексики и ехать ещё дальше, в саму Мексику, там добраться до курортного побережья и постараться подцепить какого-нибудь богатенького доктора или юриста, и быстро выйти за него замуж…