Жестокие святые
Шрифт:
Не в силах остановиться, я бросаюсь вперед и ударяю прикладом пистолета по лицу Тино.
— Люциан, – кричит тетя Урсула у меня за спиной. – Остановись! – Я свирепо смотрю на нее, когда она сбегает вниз по лестнице. – У тебя гости.
Мой взгляд обводит гостиную, в которой собралось большинство гостей. Они все смотрят, что я буду делать дальше.
— Нравится нам
Он не сделал ничего, что заслуживало бы смерти. Не в глазах наших общих союзников.
Я делаю шаг назад, и мои пальцы сжимают "Glock". Изо всех сил сдерживая свой гнев, я выдавливаю:
— Убирайся к черту из моего дома.
Мой взгляд устремляется на Франко, и он немедленно хватает Тино за руку, чтобы вытащить его, если понадобится.
Тино отшатывается и плюет в меня:
— Ты у меня в долгу за потерю Данте.
Я сокращаю расстояние между нами, пока мы не оказываемся лицом к лицу, мои глаза впиваются в его.
— Я. Ничего. Тебе. Не. Должен.
— Ты убил моего человека, – шипит он, отказываясь отступать.
Снова мои пальцы сжимаются вокруг оружия и оставаясь на месте, мой голос обманчиво спокоен, когда я говорю:
— Я отпускаю тебя отсюда живым. Вот твоя гребаная плата.
Мы продолжаем пялиться, и я вкладываю всю свою ненависть к этому человеку в свои глаза и голос.
— Уходи, пока ты еще можешь ходить на своих двоих.
Воздух становится невыносимо напряженным, мое тело в полной боевой готовности.
Тино первым делает шаг назад. Он бросает на меня свирепый взгляд, не обещающий ничего хорошего, а затем выходит, Франко следует за ним по пятам.
Я выдыхаю.
Война только начинается.
— Что за свадьба без небольшой драмы, – неловко смеется тетя Урсула. – Где музыка? – Она хлопает в ладоши. – Давайте продолжим праздновать. – Она выпроваживает гостей обратно на улицу, и вскоре музыка снова наполняет воздух.
Франко возвращается внутрь.
— Он ушел.
— Лео? – Я спрашиваю.
— В операционной. Я думаю, он выкарабкается.
— Хорошо. – Я убираю "Glock" за спину и поднимаюсь по лестнице. – Пусть кто-нибудь из мужчин присмотрит за Тино. Я ему не доверяю.
— Да, сэр.
Открыв дверь в нашу комнату, я нахожу Елену сидящей на кровати. На ней нежно-розовое платье, а ее кудри закрывают
Я присаживаюсь перед ней на корточки и ловлю ее взгляд.
— Тебе не обязательно возвращаться на прием.
Качая головой, она встает, и это заставляет меня подняться на ноги.
— Я хочу вернуться.
Я подношу руку к ее лицу и нежно провожу ладонью по шелковистым прядям, скрывающим синяк.
— Ты уверена?
Впервые Елена берет меня за руку по собственной воле и переплетает наши пальцы.
— Я уверена. Нам все еще нужно разрезать торт, и я бы хотела снова потанцевать со своим мужем.
Она так чертовски спокойна, что это начинает меня беспокоить.
_______________________________________________
ЕЛЕНА
Видя беспокойство на лице Люциана, я подхожу к нему ближе. Я кладу свободную руку ему на грудь и улыбаюсь ему.
— Я в порядке, Люциан. Я не чувствую ничего, кроме облегчения.
Беспокойство все еще не исчезает из его глаз. Поднимая руку к его подбородку, я заглядываю глубоко в его глаза.
— Я в порядке.
Он накрывает мою руку своей и запечатлевает поцелуй на моей ладони.
— Отведи меня обратно на наш свадебный прием, – говорю я.
Люциан кивает, но по-прежнему не двигается с места.
— Что? – Я спрашиваю.
— Мне нужно время, чтобы успокоиться, – признается он.
Я высвобождаю свою руку из его и, обхватив его за талию, прижимаюсь правой щекой к его груди. Он мгновенно заключает меня в объятия и зарывается лицом в мои волосы.
Мы просто обнимаем друг друга пару минут, а затем Люциан наклоняется и запечатлевает поцелуй у меня за ухом.
— Теперь ты мне доверяешь?
Доверяю ли я?
Люциан спас меня от Данте, когда мы были в Академии Святого Монарха.
Он пришел за мной, когда его собственная жизнь была в опасности, чтобы убедиться, что я в безопасности.
Он разорвал брак по договоренности между мной и Данте и вместо этого женился на мне.
Я поднимаю на него глаза.
Он разнесет мир на части, если мне будет больно. Он доказал мне это сегодня вечером, когда убил Данте.
Люциан защитит меня.
Что он и делал с того момента, как мы встретились.
— Я доверяю тебе, – слова слетают с моих губ.
Люциан может быть плохим человеком, злодеем в чьих-то глазах, но для меня он герой. Он не монстр, как я сначала подумала, а мой ангел-хранитель.
Он жесток и неумолим по отношению к своим врагам, но для меня он – утешение и безопасность.