Жестокий броманс

Лихой Упырь

Я обиделся и выпил целый стакан черного рома. И сказал, что на проблемы Дениса мне вообще похуй. Пусть он хоть у всех извращенцев в городе сосет. Я к нему больше пальцем не притронусь, если он такая мразь.

У Дениса мало нормальных книг, одни детективы и старье, купленное еще бабкой и дедом. Я взял «Лунный камень» и сел читать в комнате его мамы. Денис извинился. Сказал, что хочет мне кое-что показать.

В общем, мне теперь грозит срок до восьми лет. Я посмотрел мультик с маленькими мальчиками, которые вступают в нетрадиционные отношения. И это-то хрен с ним, но нам обоим понравилось, и мне пришлось выключить, чтобы еще больше не понравилось. Денис

снова включил. Это он украл флешку у извращенца. А на мне были только его футболка и трусы, потому что мои вещи Денис постирал. И мы сидели рядом, как обычно. И я понял, что Дениса раздирает похоть и ему плохо. Тогда я обнял Дениса и сказал, что Аллах его любит, и пожелал мира и безмятежности его душе, но Денису это не помогло, так что пришлось сделать ему рукой, чтобы унять его похоть, а он мне делал рукой, чтобы унять мою похоть. А все из-за того проклятого мудака, который воспользовался его беспомощным состоянием и делал с ним неизвестно что!

Бывает, что к тебе приходит человек, которого терзают вечные вопросы бытия. Такие вопросы задаются не от хорошей жизни. Обычно человеку в этот момент очень плохо, его надо успокоить, поговорить по душам, вот Шелдон Купер еще советует предложить горячий напиток. В этот момент люди особенно ранимые и могут повестись на любую твою просьбу. Поэтому настоящий психолог никогда не должен пользоваться таким состоянием пациента. Но я готовлюсь на философский и все равно снимаю стресс рукой. Философия и психология все-таки не одно и то же. Можно рассудить так: что плохого в том, чтобы парни друг другу дрочили? Тот же Платон очень одобрял филию, то есть то, что у нас с Денисом. Но я хочу достигнуть высшего состояния агапэ, чтобы любить всех людей и сострадать им.

С Денисом творилось что-то очень плохое, у него лицо посерело и глаза блестели, как у маньяка. Нам пришлось очень много выпить, чтобы заснуть. Утром вернулись его мама и ее мужик. Они сразу посрались, у Дениса просто талант устраивать ссоры на ровном месте. И вот я дома.

Папа сидит на кухне, положив руки на стол, и постукивает по столешнице зажигалкой. А он недавно бросил курить. Дома больше никого нет. Он очень тихо говорит:

– Сынок, где ты шлялся всю ночь? Мы не могли до тебя дозвониться.

У меня заурчало в животе и сердце как будто упало куда-то вниз. Я сел на табуретку и прислонился к стене. – Маму увезли в институт Отта на сохранение.

Я схватил его за руки:

– Папа, прости меня!

– Ну что ты, Фарходжон, ты ни в чем не виноват… На все воля Аллаха, сынок… Давай помолимся.

Мы были в спальне, и я повторял за папой, потому что не знаю арабского. Я много раз это делал, но так и не выучил ничего. Мне очень хотелось, чтобы маме это помогло.

Позвонил Денис и попросил продать ему одежду. Папа кинул мне ключи от склада и сказал, что в таком состоянии никуда не пойдет, он всю ночь не спал, сидел в больничном коридоре, а сейчас с мамой сестры.

Я бы Денису и так дал, но у него были деньги. У него были деньги, понимаете? Ему мать больше пятисот рублей никогда не дает. То есть все это он делал за деньги! А мог бы просто попросить у меня. Я ему так и сказал, а он ответил:

– Похуй на твои подачки.

Я ему говорю:

– Денис, зачем ты себя убиваешь? Ему же похуй на тебя. Твой подвиг никому не нужен. Не надо мне ничего доказывать, просто, если тебе что-то нужно, я тебе все дам, потому что ты мне как брат.

И тут я вспомнил, что сделал со своим настоящим братом. Он сейчас задыхается от химии внутри матки. Потому что я решил, будто могу распоряжаться

чужими жизнями. И я в сто раз хуже и Дениса, и даже этого извращенца. Я чуть не убил маму. Я сделал папу несчастным. И нет мне прощения никогда.

Денис говорит:

– Ну что ты смотришь как говна наелся…

Мне позвонил Мага, Денис толкнул меня под ребра, послал на хуй и убежал.

С Магой все было очень и очень хуево. Я считаю, новогодние праздники вообще не нужны, от них люди дуреют. Мага вот так сходу начал пороть такую хуйню, что даже я не понял, что ему нужно. От него сильно пахло травой. Я нашел и конфисковал все, что у него было. Магу закутал в одеяло и напоил сладким чаем с молоком. Папа говорил, это помогает.

Мага вдруг отшвырнул кружку, уперся лбом в мой лоб и такой:

– Нахуй все это, если все равно умрем? Нахуй эти сопливые стены, это небо, эту школу, эту работу! Нахуй жить, если ты пидорас! Знаешь, чего я хочу? Чтобы меня убил кто-нибудь. Фарходжон, помоги мне! Я сам не могу поднять на себя руку. Давай умрем вместе, ты мне, я тебе!

Я говорю:

– Мага, не будь идиотом, я в Герцена на философский поступать собираюсь. Если тебе охота помереть, помирай один. Ты здоровенный кабан, у тебя уже борода растет, почему я тебе должен сопли вытирать?

Он:

– Тогда просто пососи.

– Не буду я у тебя сосать, ты ваще ебнулся, я натурал! Иди у Катьки спроси, если не веришь. Я ее в сортире «Евразии» трахал.

– Тогда убей меня!

Я сказал:

– Ага, щас, только зубы почищу.

И просто ушел со всей травой. Когда Мага придет в себя, ему точно будет стыдно.

Домой мне не хотелось, там папа, как я буду ему смотреть в глаза? Травы мне тоже не хотелось. Ну, я позвонил по своим каналам в общагу на Фонтанке, обменял траву на пять тысяч и бутылку рома. Пошел в дом, который идет то ли на снос, то ли на капремонт. Там было очень холодно и воняло, и в углу на чердаке я нашел мертвую обледеневшую кошку с целым выводком котят, перепутанных пуповинами. Я долго там сидел и смотрел на мертвую кошку, пока все не выпил. Выбрался на крышу. Поссал вниз. Подумал, что мои друзья – дураки, у них нет никаких причин себя убивать, просто в жизни черная полоса. Зато я весь такой на позитиве, отравил маму и брата, чтобы не мешали смотреть Годара. Я дал себе слово, что если мой брат умрет, я больше никогда в жизни не поставлю Годара. Буду смотреть Ходоровски вместо него. Ходоровски тоже ничего.

Позвонила Тату и сказала, что у мамы случился выкидыш. У нее было сильное кровотечение, но сейчас уже все в порядке, ее выпишут через неделю. Я ответил, что пойду сдам всю свою кровь для мамы. Если раньше не умру от алкогольного отравления. Мама взяла у Тамано трубку и сказала, чтобы я немедленно шел домой и перестал нести чушь. Никакой крови ей не нужно, ей даже не делали переливание.

Я пообещал сразу пойти домой, но остался на крыше.

Я хотел полюбить все человечество, но в итоге:

Отравил маму.

Убил брата.

Расстроил папу.

Обокрал Магу.

Зачморил Дениса так, что он скатился до проституции.

Смотрел запрещенное видео.

Употреблял крепкие алкогольные напитки.

Грешил с мужчиной.

Такой грешник, как я, просто не имеет права жить дальше. Я приношу одни несчастья тем, кого люблю. Поэтому мне надо собраться с силами и покончить с собой. Иначе я так и останусь позорным бача-бази, проведу остаток жизни на сайтах гей-знакомств, меня заразят СПИДом, моя семья от меня отвернется, и я сдохну в хосписе в страшных мучениях от саркомы Капоши.