Жестокий наезд
Шрифт:
Сосредоточившись, Зотов послал смачный плевок в район акселератора.
Даже если бы я нашелся сразу, что возразить, я все равно не успел бы этого сделать. Я не успел даже раскрыть рта.
Оба стекла, заднее и лобовое, стали, как в сказке, крошиться на мелкие куски. Разница состояла лишь в том, что заднее осыпалось сразу, а переднее покрылось стаей мелких отверстий. Словно лоток пчелиных сот, вынутых из улья...
Звук автоматической очереди ворвался с улицы уже после.
– Рви с места, пацан!! – Пряча голову в колени,
Долго Ваню уговаривать не пришлось. Просвистев на месте колесами, иномарка вылетела на улицу.
Стрельба сзади продолжалась. Словно в тире, двое придурков без шапок держали у плеч автоматы и расстреливали «Висту», как бегущего кабана. Последнее, что я успел заметить перед поворотом, были именно две крепкие фигуры с автоматами, стоящие рядом с черным как смоль «Лендкрузером»...
«Виста» помчалась по проспекту Ломоносова. Оглянувшись, я увидел, как из-за домов вываливается джип. Еще секунда, и он, как пьяный мужик за проституткой, погнался за нашей иномаркой. Эти бандюки, они совсем обнаглели! Куда смотрит УБОП с ГИБДД?! Не Тернов, а Бейрут какой-то!..
Быстро набрав номер Земцова, я приложил телефон к уху и стал неуклюже натягивать шапочку. Бейрут не Бейрут, а температура, как на Аляске.
– Зема, это... – Вовремя опомнившись, я покосился на парнишу. – Это я! Саша, тут проблема небольшая...
Джип не отставал, поэтому первое, что услышал Земцов в трубке, была длинная автоматная очередь. Наверное, именно это позволило начальнику отдела антимафиозного ведомства быстро понять, кто это такой «я». В последнее время стрельба и фамилия федерального судьи Струге для многих в городе стали словами-синонимами.
– Гони, Ванек, гони... – Держа пистолет в руке, я поглядывал назад. – Сворачивай во дворы, Ваня. Иначе они нас загонят. Во дворах они – как лев в терновнике! – Глядя, с каким усердием друг Малыгина-младшего выполняет все мои указания, я решил воспользоваться моментом. – Ваня, так о чем тебе говорил Артем?
– Пошел ты!.. Пошел, понял!!
– Нет проблем. – Я распахнул свою дверь, и в салон ворвался бешеный ветер. – Я сейчас пойду, оставив тебя разбираться с этими охотниками один на один. Отделаюсь парой шишек и фонарем под глазом. А вот из тебя, салага, они дуршлаг сделают!
– Закрой, закрой! – Зотов бросил на меня ненавидящий взгляд. – Да кто ты такой, мать твою?!
– Посланец божий!! – заорал я. – Если бы я к тебе не пришел, ты бы уже давно лежал в своей квартире с пулями в глупой голове!! Ты что, счастью своему никак поверить не можешь?! Тебя эта братва убивать приехала!!
– Да за что?! – Слюни, оторвавшись от пенных губ Зотова, забрызгали приборный щиток.
– За тот разговор с Малыгиным! Он тебе очень много рассказал лишнего, и сейчас кто-то хочет исправить ошибку! Во двор заезжай, теперь – налево!
– Там тупик! – завизжал Зотов.
– Сына, я в этом городе тридцать семь лет живу! У тебя в голове
Проскочив под знак «Тупик», мы влетели в арку ворот, и тут Ваня понял, что не все знаки говорят правду. Бывший обкомовский дом, ныне – дом высокопоставленных лиц мэрии, охранялся не только омоновцами, но и липовыми дорожными знаками. Если повесить знак «Въезд запрещен», тут сразу образуется автотрасса. Таков менталитет российских водителей. А какой дурак поедет в тупик? Это тоже из области менталитета моих сограждан...
– Дави на Волочаевский! – Я покусывал губы, наблюдая, как стремительно настигает нас джип. На Волочаевский жилмассив я приведу погоню, и там нас встретит Земцов. Приведу, если успею... – Так о чем тебе рассказывал Артошка?
Клацнув затвором, я дважды нажал на спуск. Обнаглевший джип слегка сбросил скорость. Вероятно, его пассажиры мгновенно сообразили своими разжиженными мозгами, что ничто в этой жизни не дается очень просто.
Ошалевший от моей стрельбы, Зотов взвизгнул:
– Да кто ты такой?!
– Называй меня Лобо... – Я натянул шапочку на уши.
– Пошел ты... – прошипел Зотов. – Ты мусор вонючий, вот ты кто!!
– Кто из нас вонючий – вопрос спорный, – возразил я, не отрывая взгляд от черного чудовища. – Но встречать нас точно будут мусора. А когда встретят, я уже ничем не смогу помочь ни тебе, ни Артему. Тебя растрясут, как грушу. И будет поздно. Ты пожалеешь, но будет поздно...
Прицелившись в левую половину лобового стекла, где, по моему разумению, должен находиться руль, я выстрелил еще раз. Случилось чудо. Кажется, выстрел из этого шедевра оружейной техники достиг цели. Я даже услышал мат из салона джипа. Нет, наверное, показалось... Джип в пятидесяти метрах от нас, и кругом все ревет, как на ипподроме во время соревнований по спидвею. Послышалось...
Но водитель «Крузера» после моего выстрела едва не перевернул машину! И даже сквозь тонировку я вижу искаженное лицо сидящего рядом с ним. Может, прав был свидетель Прут, заявляя, как рассмотрел компакт-диск на серебряной цепочке, взметнувшийся к потолку во время удара?
– Артем говорил, что он, Бася и Сериков решили провернуть дельце...
– Хорошо начал, – похвалил я инициативу Зотова, придвигаясь к нему поближе.
– Я не знаю точно, что за дельце, Артем говорил лишь о порошке...
– «Ариель»?
– Нет... О героине.
Джип опять приблизился. Я уже вижу рожу водителя и его палец, который указывает мне прямо в лоб. Странно, при чем тут я? Им Зотов нужен. А! Забыл... Это же я всю малину изгадил.
– Ваня, ты говори побыстрее. Чует мое сердце, что или ты не успеешь договорить, или я – дослушать.
– Они собирались перебросить тридцать пять килограммов афганского героина через западную границу, в Прибалтику. То ли в...
– То ли в Латвию, то ли в Литву, – закончил я. – Я помню, ты постоянно путаешь. Чей был порошок?