Жестокий питомец
Шрифт:
'Нет, но меня так называли. Кто-то называл'.
Риан задумчиво вновь оглядел массивную фигуру с бугрящимися мышцами возвышающуюся над ним почти на две головы, соглашаясь, развел руками:
– Ну что ж, Котик, так Котик. Бывают имена и похуже.
Вторые наброски карандашом на листе.
Правый сосок крепкой груди набух, налился приятной, сладко манящей тяжесть, нет упругостью сорта винограда, этого... Как его... Ммм..
Йоуш коротко взглянул снизу вверх - ага, раскраснелось Зоаночка, расцвела цветом желания, дышит часто, прерывисто, глазки поволока заволокла, можно, Йонуш, даже нужно!
И в этот момент в дверь грохнуло - раз и еще два с длительным перерывом в аккомпанемент лающей фразе на германике:
– Йоуш, beenden Sie Ihre Angelegenheiten und raus! Dringend!
(Йоуш, заканчивай свои дела и выходи! Срочно!)
– Гасс, geh in den Arsch! Толстый засранец!
– Это я его в задницу послал, моя ягодка... Так, а что это мягкое да теплое у нас тут? О, да ты малышка стрижешь свое сокровище!
Зоана чуть вздохнула, издала короткий стон, крепко обхватила Йоуша за шею и подалась вперед, влипая, вминаясь в жилистое тело мужчины. Пальца Йоуша нежно погладили чуть влажное и жаркое, шевельнулись, осторожно раскрывая 'створки'....
– Йоуш, das ist ein Befehl! Befehl Пана!
(Йоуш, это приказ! Приказ Пана!)
– Сучье гадство!
– Йоуш со скрипом отодрал себя от разгоряченного женского тела, пробормотал, отводя глаза - Зоаночка, сердце мое, сладость утренняя, мне очень нужно идти. А я так не хочу, моя красавица..... Но служба, понимаешь, она такая.... Служба, ага. А командир он у нас он такой... Командный у нас командир....
Неровная, сбивчивая речь, виноватый взгляд, в общем, все это меканье и беканье совершенно не вязались со скупыми и быстрыми движениями Йоуша.
– Но я - кольчуга матовой волной слилась с плеч к поясу, скрылась под курткой из плотной кожи с вставками стальных пластин на уровне груди и печени - Обязательно рыбка моя, вот ты даже - ремень утянул талию, провис под тяжестью мечей - Соскучиться по мне....
Другие, более узкие ремни плотно обхватили низ бедер, глухо щелкнули пряжки, в специальные петли на ремнях скользнули концы ножен кинжалов:
– И даже стемнеть не успеет, а я и приду к тебе, моя сладкая. Ты меня жди....
Пенал с иглами на руку и под рукав, третий кинжал за спину в потайной карман. Удавка под манжету правого рукава. Зелья Йоуш из слотов на поясе не доставал. Все, он готов.
Короткий жаркий поцелуй и вот уже Йоуш за дверью бодается злым взглядом с Гассом.
– Ну?! Ты, отродье козла, меня с бабы снял! С готовой бабы, с потекшей!
Полный, рыхловатый, весь какой-то нескладный и безобидный, для первого, да и второго взгляда неуклюжий увалень Гасс, таскающий на себе два, под его мощь сделанных многозарядных арбалета, под двадцать кило весом каждый, постучал осторожно, сдерживая
– Не смотрел так на мой, Йоуш! Пан, мist Schweine, глаз дергайте, сквозь зуб говорит - Йоуш бистро сюда! Меня взглядом доводил в спину, толкал глазом.
– Провожал он тебя, Гасс, взглядом, подталкивал. Когда ты на имперском говорить то, нормально начнешь? Почти полгода мы уже здесь. Ладно, где он?
– У мagistrat он стоять, ждать тебя. А имперский мне не хотеть знать.
– Принял. А язык все же учи, Гасс, это нужно.
Йоуш, чуть скрутил тело, скользнув, обогнув огромную фигуру Гасса, и почти вышел на летнюю террасу, когда его догнал горячий шепот Гасса:
– Йоуш! Ты разрешать своя баба это.... А?!
– Себя трахни, жирный буйвол! Узнаю - брюхо тебе проткну Агнессой, понял меня, слон дикий?!
Пан, офицер пятого отдела разведки федеральной службы Германики, ожидал Йоуша у входа в магистрат города Веерен, размеренно постукивая себя стеком по голенищу высокого кавалерийского сапога. Весь неестественно прямой, на чисто выбритом худощавом лице застыло мраморной маской брезгливое выражение, выцветшие серые глаза смотрят холодно и в никуда.
Идиот польштанский!
– Йоуш мысленно перекривился - он бы еще китель и полевую кепи с 'курицей' надел! Тогда городская стража во все горло могла бы вопить о внезапном вторжении армии Германийского Союза племен на священную территорию Империи. Впрочем, как говорят местные, 'кривую руку могила поправит'. Да и из провинции, 'где нет крестьян', все они такие, 'высокородные' и 'благородные' спесивые нищеброды.
Польштанская провинция было аннексирована Германикой уже более сорока лет, но на уроженцев ее это ни как не отразилось - все выходцы оттуда были неимоверно гонористыми и самомнением могли одарить весь мир, словно это и не их завоевали, а они покорили Союз германийских племен своей армией клоунов в расшитых золотой нитью мундирах.
Жили в той провинции только шляхи и шляхтинцы, как бы князья и бароны по 'гербовнику' Союза, чье состояние умещалось в двух седельных сумках, а за спиной, кроме клочка земли в сотку, и не более, ничего и не было. И крестьян там не было, одни высокородные дворяне землю пахали. Но бойцы отменные, этого не отнять. Индивидуалисты, правда, жуткие и с дисциплиной никак, но тут, в их отряде Пан был к месту. Ну, они же не строевая часть, а так, вроде бы как изгои, наемники с севера.
– Господин обер-панцерлейт, оберфенрих Йоуш по вашему приказанию прибыл!
Тянуться Йоуш не стал, нечего внимание местных жителей к себе без причины привлекать, присел чуть в стороне, на ступеньку крыльца, сунул в угол рта свежую зубочистку из пахучего лианского кедра.
– Не ерничайте, герр гауптман - слова Пан не произносил, ронял, цедил сквозь зубы, чертов контрр из внутреннего, пятого отдела - Приказ о вашем вызове отдавал не я, а господин герр оберст. Он и ожидает вас в комнате под номером одиннадцать на втором этаже магистрата. Честь имею, герр гауптман!