Жестокий рикошет
Шрифт:
– Теперь просто сцепление отожми и притормаживай. Так до них и спустимся.
Мне трудно было оторвать взгляд от дороги, чтобы посмотреть вдаль. Но я отжал сцепление, притормозил сильнее и посмотрел.
Внизу на самом краю дороги стояли в одной шеренге наши парни – спиной к обрыву, все десять человек. По другую сторону дороги четверо бандитов наставили на них автоматы. Стрелять могли начать в любой момент. Неподалеку, поставив ногу на камень, как Наполеон ставил ее на барабан, стоял еще один человек. Из-за расстояния узнать Авдорхана
ГЛАВА ПЯТАЯ
1
Старший лейтенант Радченков сразу предполагал, что у него будет два варианта действий, и просчитал оба заранее. Первый вариант: уничтожив засаду, напасть на Авдорхана и конвой и освободить пленных. Второй: точно так же, уничтожив засаду, дождаться обмена и атаковать только после этого. Было опасение, что и Авдорхан не дурак и захочет себя обезопасить – только непонятно от кого. Скорее всего, просто от случайности и от непредвиденных действий Крещеного. Он и обезопасил. Едва начался подъем, Авдорхан приказал пленникам идти по самому краю дороги рядом с пропастью и под стволами готового к расстрелу конвоя. Так они и дошли до обозначенного места. И так остановились, выставив пленников, как перед расстрелом.
Засада была уничтожена чисто, одновременной скоординированной через «подснежники» атакой лопатками. Внизу ни звука не услышали. Но атаковать конвой в такой позиции было нельзя. Случись так, что хотя бы один из конвоиров не будет сразу убит при атаке и он сможет дать очередь, будет беда. Пусть даже по ногам попадет, и даже это равносильно пуле в сердце, если не хуже. Обрыв высотой метров пятнадцать. Лететь с такой высоты от камня к камню, ломая руки и ноги, – занятие не из самых приятных, и живым после такого падения, естественно, никто не останется, но и умирать будет в муках. А непроизвольная очередь может получиться и у того, кто перед смертью в судороге на спусковой крючок нажмет.
Нет, Авдорхан оказался предусмотрительным. Непонятно только, зачем ему нужна была такая предусмотрительность, если он был уверен, что Крещеный против него один работает. Неужели младший сержант Кадочников сумел своими действиями так перепугать этих доморощенных бандитов, что те считаются с ним, как с боевым отрядом спецназа. Но если и напугал, то плохого в этом ничего нет. Необходимо только самому Кадочникову действовать правильно. Аккуратно, осторожно и правильно.
– Я – Рада, Давыдов, как слышишь?
– Нормально слышу, товарищ старший лейтенант.
– Настроение.
– Боевое.
– Самочувствие.
– Терпимое.
– Тогда ставлю задачу. Отпускаешь Ризвана к брату только после того, как конвой отойдет вниз по дороге на сто шагов. Мы конвойных проводим. Сам Авдорхан вооружен, следовательно, вы в равной позиции. Он пойдет на обмен, рассчитывая на свою засаду. Сразу после обмена отводишь пленников за машину. Все понял?
– Так точно.
– Скорняк.
–
– Координируй действия младшего сержанта. Если будут нюансы, подскажешь, подправишь. Никакой суеты, никаких лишних движений. Главное – не спровоцировать перестрелку. Пленникам бежать некуда, можно только с обрыва ласточкой падать. Имей в виду.
– Понял.
– Сам с ефрейтором не засветись.
– Приляжем. В машине темно, я смотрел со стороны. С пяти метров заднее сиденье уже не видно. Мы остановимся метрах в тридцати, не ближе.
– Добро. Страшилка!
– Слушаю.
– Как дела?
– На позиции. Страхую. Поскольку я один, а стрелков пятеро, могу страховать только Крещеного. Остальным я не в состоянии обеспечить безопасность.
– Остальных мы все страхуем.
– Рада, в каком месте Авдорхан выставлял засаду? – поинтересовался Скорняков.
– В пятидесяти метрах от себя.
– Нормально. Мы это место проедем, значит, он будет уверен в себе. На обмен пойдет.
– Пойдет. Работаем. Давыдов. Ты, как остановишься, из машины сразу не выходи. Сначала позвони Авдорхану. Потребуй отослать конвой.
– Понял, товарищ старший лейтенант.
«Уазик» скатывался под уклон медленно, на ухабинах и выбоинах жестко покачивался, тем не менее к цели стремился, хотя и с осторожностью. Младший сержант Кадочников ехал не совсем уверенно, руль и дорогу чувствовал плохо и предпочитал чаще тормозить. Явление вполне естественное для человека, не имеющего водительских навыков.
Старший лейтенант Радченков пытался в бинокль рассмотреть пассажиров на заднем сиденье, но ветровое стекло бликовало и не давало такой возможности. У Авдорхана вообще бинокля не было, и потому он рассмотреть машину издали не мог. Кажется, все складывалось удачно.
Остановиться правильно младший сержант Кадочников тоже сумел. Он не стал останавливаться посреди дороги, памятуя, что ручник в «уазике» слабый, а тихо уткнул машину в метровый обрыв, над которым нависала полоса «зеленки». До пленников с конвоем и Авдорхана оставалось около тридцати метров.
– Звони, – сказал старший лейтенант Скорняков.
Денис вытащил трубку, глубоко вздохнул, сбрасывая напряжение, и, отыскав в меню последний набранный номер, нажал кнопку вызова. Видно было, как Авдорхан захлопал себя по карманам – забыл, где у него трубка лежит. Наконец, трубка нашлась~
– Слушаю. – Авдорхан, несмотря на свой гонор, не привык к боевым действиям и сильно волновался. Даже голос у него стал хриплым.
– Как дела, Авдорхан? – спросил младший сержант.
– Ты же видишь, как обстоят дела. Подъезжай, будем меняться.
– Я лучше подойду.
– Тогда подходи.
– Подходить буду так. В левой руке у меня будет автомат – на тебя наставлен. Ты можешь свой тоже на меня наставить. Я не напугаюсь. В правой руке у меня будет граната. Я ее уже наполовину засуну твоему брату за шиворот.