Жестокий роман. Книга 2
Шрифт:
— Вот так, успокойтесь. От вас очень приятно пахнет. А сейчас идите в спальню и набросьте на себя что-нибудь, хотя, признаться, вы мне нравитесь больше в таком виде. А я тем временем приготовлю что-нибудь выпить. Вы должны рассказать мне, что случилось.
Когда она вернулась в гостиную, Магнус ждал ее с чашкой кофе.
— Я не буду пить эту гадость, — сразу заявила она. — Я и так страдаю бессонницей.
— Правда? Я тоже. Удивительно, мы оба не спим по ночам и ничего не знаем друг о друге! Я, например, люблю гонять по городу, когда мне не спится. А вы что делаете?
— Сажусь за стол и
— Плохо. Голове нужен отдых. Полезно танцевать или слушать приятную музыку. Глаза тоже должны отдыхать.
— Да, из-за этого я ношу очки.
— А как насчет секса?
— Что?
— Как у вас с сексом? Это отличное средство против бессонницы.
Флер невольно рассмеялась:
— Да, это иногда помогает.
— Мне тоже.
Тут Флер вспомнила, что Магнус спал с ее матерью, и ей стало мерзко.
— Ну так что же случилось?
— Вы сами знаете. Во всяком случае, должны знать.
— Нет, не знаю. Честно.
— Ладно, я попробую объяснить популярно. Постарайтесь посмотреть на себя моими глазами. Мне известно, что вы собираете материал для книги, которая… которая отчасти касается меня и моего отца. Признаюсь вам, это самая серьезная проблема в моей жизни. Я доверяю вам с первой встречи, хотя до сих пор не знаю почему. Рассказываю вам обо всем, называю имена людей, раскрываю чьи-то тайны и тому подобное. А вы говорите мне: прекрасно, великолепно, мне это пригодится, спасибо, увидимся потом..
— Флер, я…
— Я понимаю, что для вас это только очередная книга о скандалах вроде тех, что уже вышли. А для меня — единственная возможность узнать правду о самом дорогом человеке. Я любила отца больше всех на свете. Мне дорога память о нем. Неужели вы не понимаете этого, Магнус? Я хочу узнать правду и во всем разобраться, а вы где-то пропадаете, с кем-то беседуете, что-то узнаете, а потом говорите мне, что вам здесь больше нечего делать. Как же я должна относиться к этому? Я жалею, что встретилась с вами и рассказала вам все, что знала. Честно говоря, мне страшно от того, что вы собираетесь сделать.
Флер снова расплакалась. Слезы текли по ее бледным щекам, а голос стал глухим от боли и разочарования. Она подошла к окну и уставилась куда-то невидящими глазами. Когда же это наконец кончится, подумала Флер.
— Простите меня, — ласково сказал Магнус, подойдя к ней. — Простите. Мне очень жаль, что все так получилось.
Обернувшись, Флер увидела в его глазах искреннее сочувствие.
— Флер, я просто не подумал об этом. Ради Бога, простите!
— Да, не подумали, к сожалению.
Наступила неловкая пауза.
— Что вы узнали, Магнус? — спросила она через некоторое время. — Что собираетесь написать о моем отце?
— Не знаю. Флер. Честное слово, не знаю. Поверьте, я непременно скажу вам об этом. Чем больше я узнаю, тем труднее прийти к какому-то определенному выводу. Пожалуйста, не заставляйте меня говорить об этом раньше времени.
Флер тяжело вздохнула.
— Хорошо. Я готова поверить вам и на этот раз.
— Мне пора. Флер. Могу сказать вам только одно: я очень рад, что мы познакомились. Спокойной ночи. Флер.
Он нежно поцеловал ее в губы.
Интервью
— Нет, я не помню Пирса Виндзора. Едва ли мы когда-либо встречались. Он наверняка был здесь в то время, но я его ни разу не видела. Да, я всегда считала, что именно он рассказал о выходках Байрона. Я говорила об этом Розе много лет назад.
Байрон мне очень нравился. У него были прекрасные манеры. А вот Наоми Макнайс была самой настоящей сукой. Вы слышали о ней? Еврейская принцесса из Манхэттена, училась в школе «Семь сестер», где все закладывали и обманывали друг друга. Такого грубого человека, как она, я никогда не встречала. Она была изощренно груба, но это еще не все. Она была очень умна и чрезвычайно влиятельна в Голливуде. Байрон не подходил для нее. Я даже не понимаю, почему он понравился ей. Правда, он был очень красив и, вероятно, тешил ее тщеславие. К тому же он вел себя как послушный раб. Он всегда следовал за ней на расстоянии трех шагов и на всех приемах вертелся возле нее. Интересно, что он никогда не сказал о ней дурного слова и всегда повторял, что она правдивая женщина. Байрон очень любил честных людей, и именно стремление к честности погубило его.
Кристи Ферфакс? Нет, ничего не могу о ней сказать. Не помню, что с ней случилось. В этом городе полно подобных историй. Кажется, Байрон никогда не упоминал о ней. Да и зачем? Тогда его осаждали десятки таких девиц. Едва ли он мог хоть чем-то помочь ей.
Это исключено, ибо Наоми не позволяла ему приблизиться ни к одной девушке. Впрочем, он старался помочь многим людям, ибо был добр, по-настоящему добр.
Истинный джентльмен.
Глава 30
— Представьте, мистер Виндзор, что вы на исповеди, — убеждал Пирса Николае Маршалл. Обычно такой довод производил впечатление на нервных клиентов, но на этот раз он не помог.
— По-моему, — заметил Пирс, — не следует вдаваться в подробности.
— Но, мистер Виндзор, — возразил Маршалл, — .это очень сложное дело. Как я понимаю, книга идет к завершению. Вы очень обеспокоены тем, что она может нанести вам моральный ущерб, и хотите защитить себя. Разве не так? Я могу помочь вам лишь в том случае, если вы объясните мне, в чем дело. Почему вы считаете, что эта книга опасна для вас? Какими источниками располагает автор? Короче говоря, я должен знать, в чем сущность книги. Иначе мы потеряем много времени, а вы.., много денег, уверяю вас.
— Но.., но об этом очень трудно говорить, — неуверенно начал Пирс.
— Что именно Вам кажется трудным, мистер Виндзор? Да, вы крепкий орешек. — «Придется непременно обсудить это с Людовиком», — подумал Николае.
— Кое-что в этой книге может задеть, даже оскорбить меня, — пояснил Пирс. — Но я понятия не имею, что именно и в какой степени. — Он вдруг улыбнулся и смущенно опустил глаза.
Он очень плохо выглядит, подумал Николае. Бледен, истощен, худ.
— Так вы считаете невозможным сообщить мне об этом?