Жестокий роман. Книга 2
Шрифт:
Хлоя вдруг залилась слезами.
— О, Хлоя, прости! Я не хотела огорчать тебя. Не плачь.
— Ничего, мама. Просто все говорят мне об этом, а дело совсем в другом.
— Я знаю.
Хлоя удивленно посмотрела на мать.
— Все дело в ребенке, которого ты потеряла. — Каролина смущенно опустила глаза.
— Я полагаю, это связано с твоими чувствами к Флер?
— Хлоя, пожалуйста, не говори о Флер.
— Почему же, мама? Если бы я узнала об этом раньше, мне было бы гораздо легче привыкнуть
— Хлоя, не усложняй! Ты все преувеличиваешь.
— Ничего подобного. Для меня это был страшный удар. Я сразу поняла, что ты всегда любила ее, а меня — нет. У тебя не хватало любви для меня.
— Какой абсурд! Я всегда любила тебя.
— Нет, мама, ты делала вид, что любишь меня, но на самом деле только терпела. По-настоящему меня любили отец, Джо и… — Хлоя замолчала, поняв, что зря начала этот разговор.
— Господи, какая чушь! — воскликнула Каролина. — Я ухожу.
— Вот так ты всегда и поступала. Как только разговор касался неприятных для тебя вещей, ты уходила.
Хоть раз ты можешь поговорить со мной откровенно?
— Повторяю, нам нечего обсуждать. Что для меня Флер? Она в Америке, и мы совершенно не общаемся.
— Но я знаю, что ты хотела бы общаться с ней, ведь она напоминает тебе о Брендоне. Или ты предпочитаешь называть его Байроном?
— Я предпочитаю не думать о нем. — Каролина покраснела и стала взволнованно ходить по комнате.
— Неужели? А зря. Я бы думала о нем на твоем месте. Хотя бы потому, что твой воздыхатель пишет о нем книгу.
— Перестань, я не видела Магнуса давным-давно.
К тому же я попросила у тебя прощения за ту гадкую сцену.
— Да, мне не следовало об этом говорить. — Хлоя пристально посмотрела на мать. — А тебе не кажется, что его книга станет для нас сущим кошмаром?
— Боюсь, что так.
— Я стараюсь не думать об этом, но мысли преследуют меня, — мрачно сказала Хлоя. — Иногда мне кажется, что над нами занесен дамоклов меч.
— А Пирс пытался остановить его?
— Да, но у него ничего не вышло. Я не очень разбираюсь в законах, но, по-моему, они не могут оградить нас от Магнуса. Во всяком случае, сейчас.
— Даже не верится.
— Мне тоже. Но так сказал Пирс, хотя он не желает разговаривать со мной об этом.
— Он обращался к адвокату?
— Конечно. Знаешь, мама, давай оставим эту тему.
Все слишком сложно. Есть вещи… Боже, прости. — Она заплакала, закрыв лицо руками. Каролина села рядом с дочерью и положила руку ей на плечо.
— Хлоя, скажи, в чем дело?
— Не могу.
— Скажи, тебе станет легче.
— Прости, мама. Это слишком.., слишком личное.
У меня нет морального права говорить тебе об этом.
— Ну а Людовик может тебе помочь?
— Нет, мама, боюсь, он уже никогда не станет
— Почему? Вы поссорились?
Каролина уехала почти через два часа, сказав, что должна вернуться домой. На самом же деле она отправилась в гостиницу на Бэйзил-стрит с твердым намерением позвонить Людовику и выяснить причину его разрыва с Хлоей. Не застав его дома, она позвонила утром ему на работу. К удивлению Каролины, Людовик охотно согласился встретиться с ней.
— Рубен, очень жаль, но мне нужно срочно поехать в Лондон.
— Надолго?
— На пару дней.
— Хорошо.
Флер поцеловала его.
— Ты лучше всех на свете! А ты не хочешь спросить, зачем я туда еду?
— Хочу.
— Это очень длинная история.
— У нас еще есть время.
Когда Флер закончила рассказ, он пристально посмотрел на нее.
— Я поеду с тобой.
— Нет, Рубен, не надо. Это будет ужасно.
— Ничего.
— Я сама справлюсь с этим. Так будет лучше.
— Ты не поедешь одна.
— Тебе нужно остаться и закончить все наши дела.
— Но это более важно.
— Рубен, я люблю тебя.
— Я знаю.
Самолет прибыл в аэропорт Хитроу в девять вечера, а в одиннадцать Флер была уже в здании аэровокзала, неподалеку от дома Магнуса.
— Магнус, привет! Как хорошо, что ты дома!
— Флер? Господи! Что вы здесь делаете, черт возьми?
— Об этом нетрудно догадаться.
Магнус выглядел ужасно — лицо осунулось и заросло многодневной щетиной, глаза провалились. Флер даже показалось, что он похудел фунтов на двадцать.
— Заходите. Даже не знаю, который час.
— Половина двенадцатого.
— Кофе? — спросил он, проходя на кухню. — Вы еще не хотите спать?
— Нет. Магнус, вы ужасно выглядите.
— Я и чувствую себя ужасно.
— Как продвигается работа?
— Трудная книга. Самая трудная из всех. Две трети почти готовы. Это похоже на длинный заплыв. Я плыву слишком долго, выбился из сил, потерял берег, да и провиант уже закончился. Это ужасно утомляет.
— Досадно, — усмехнулась Флер.
Магнус поставил чайник и достал орешки.
— Я поджарю хлеб. Будете есть? Боюсь, ничего другого я не могу предложить.
— Нет, не хочу, спасибо. — Она покачала головой. — Меня накормили в самолете.
Он поставил перед ней чашку кофе.
— Флер, в чем дело?
— Я хочу знать, что вы собираетесь написать о моем отце.
— Я ничего не скажу.
— Магнус, но ведь я сама рассказала вам о нем. Вы не можете скрывать это от меня.
— Флер, мне помогали не только вы, но и многие другие. Пирс Виндзор, например. Я никому еще не давал читать книгу. К тому же она не дописана.