Жестокий роман

Ангелос Валерия

— Завязывай, — обрывает Марат. — Не искушай нарушить слово.

— Твое слово кремень, — заключает уверенно, хохотнув, прибавляет: — Ты ж всегда был упертый баран. Никогда назад не повернешь.

Мужчина говорит с легким, едва уловимым акцентом, словно давно не общался ни с кем на русском языке.

— Ты потерял право оценивать мое поведение, — чеканит Марат.

— Ну, очевидное-то могу подметить? — скалится.

Проклятье. Как похожи. Прямо отражают друг друга. Рустам едва ли дотянет до этого уровня.

Матерые зверюги.

Да только есть отличие. Одно. Как минимум. Марат скован по рукам и ногам. Обычаями. Традициями. Законами. Долгом. А этот… свободный.

— Выкладывай, — требует холодно. — Чего такого срочного нарыл?

— Здесь? — косматые брови взмывают вверх. — Подожди, сперва до дома доберемся, там и обсудим дела.

— Дом отступника, — цедит с ядовитым презрением. — Я порог не переступлю.

— Ну, вообще-то это квартира, и не только моя.

— Знаешь ведь наши правила.

— Знаю, — кивает. — Но ты уже нарушил их, приехав сюда.

Оборачивается всем корпусом ко мне, хватает за руку, сжимает мою ладонь.

— Джон, — полные губы растягиваются в широкой улыбке, обнажая идеально ровные белые зубы. — Программист.

— Программист? — переспрашиваю чисто автоматически.

— IT-специалист, — уточняет вкрадчиво. — Разбираю технику на запчасти.

Глядя на его громадную ручищу, стиснувшую мои пальцы, гораздо легче представить, как он разбирает людей. На запчасти. Раздирает на куски голыми руками.

— Приятно познакомиться, — улыбаюсь.

Он отпускает мою ладонь. Почти. Горящий взгляд черных глаз задерживается на кольце. Леденеет. Мужчина поглаживает драгоценность.

— Такая молодая и красивая, — произносит неожиданно холодно и поворачивается к Марату. — Придумал, как будешь ее убивать?

Содрогаюсь. Рефлекторно. Мрачная тень накрывает вязкой пеленой.

— Нам пора ехать, — Марат оставляет вопрос без ответа.

Джон отпускает меня.

Боже, и зачем он так представился? Уверена, его зовут как угодно, только не Джон. Неужели человек действительно может потерять свое имя?

Дьявольские правила. И что для этого необходимо нарушить? Какой закон преступил брат, который перестал быть братом?

— Сейчас ляльку встретим и поедем, — говорит он.

Ляльку? Он что, ребенка забрать должен?

Радостный визг буквально оглушает. Что-то проносится мимо меня. Точнее — кто-то. Совсем близко. И врезается прямо в нового знакомого.

Ох, ничего себе. Практически присвистываю.

— Скучал? — раздается чарующий голос.

— Минута за год, — ухмыляется Джон. — Моя ж ты Ляля.

Да. Пожалуй, для ребенка эта девушка чересчур взрослая. И объятья у них явно недетские.

Даже завидую немного.

А Марат кривится. Брезгливо. Не одобряет проявления чувств в публичных местах. Признаюсь, я

сама подобное не слишком одобряла. Но эта пара смотрится до того гармонично, что их нереально осудить.

Высокая и стройная девушка модельной внешности бросается к Джону на шею, обвивает его широченные плечи своими тонкими руками, подпрыгивает, обхватывая мускулистые бедра своими невероятно длинными ногами, вжимается в него всем телом, практически впечатывается, обращаясь в единое целое с ним.

Это не выглядит грязно. Никакой пошлости. Просто откровенность на грани. В таком слиянии ощущаются настоящие чувства. Бешеные, одержимые, животные.

Пожалуй, это любовь.

Не могу не улыбнуться.

Ну, хоть за других порадуюсь.

* * *

— Алена, — представляется девушка уже в автомобиле. — Правда, по документам я сейчас зовусь Эмилией, но это звучит отвратно. Как будет шанс, обязательно поменяю.

— Красивое имя, — говорю я. — Что Алена, что Эмилия.

— Спасибо, конечно, да только от последнего меня всякий раз передергивает.

— Ничего, — отзывается Джон, ловит взгляд своей любимой в зеркале заднего вида. — Я же обещал. Заменим.

— Побыстрее бы, — вздыхает и тут же смеется.

Она сияет от счастья. Вся искрится. Рядом с таким человеком тоже хочется начать вот так улыбаться. И я улыбаюсь. Плюю на горечь во рту.

Мужчины занимают передние сиденья. Мы располагаемся позади. Каждая за спиной своего парня.

Запинаюсь. Пусть мысленно. И все же… могу ли я назвать Марата своим парнем? Не встречаемся, никаких отношений нет. Он собирается меня убить. Не скоро, не в ближайшем будущем. Но факт остается фактом.

А впрочем, он меня своей бабой назвал. Значит, и я вполне имею право на вольность. Как пожелаю, так и назову.

Время пролетает быстро. Девушка поднимает одну тему беседы за другой, очень легко и совсем непринужденно поддерживает разговор. Обсуждая разные вопросы, отвлекаюсь от тягостных рассуждений.

— Я вам машину оставлю, — говорит Джон. — Мы пешком пройдемся. Вы пока на пляже отдохните. Как надоест — ждем.

Алена чмокает его в щеку, что-то шепчет на ухо и снова чмокает.

Покидаю салон авто. Марат выходит следом, накрывает талию горячими ладонями, притягивает вплотную. Склоняется и жестко бросает:

— Без глупостей.

— Это остров, — усмехаюсь. — Куда я денусь? Нет ни денег, ни паспорта. Местного языка тоже не знаю. Вряд ли мне помогут за красивые глаза.

Он ничего не отвечает. Только проводит большим пальцем по губам и тяжелым взглядом клеймо внутри выжигает.

Почему так больно?

Я сглатываю и отворачиваюсь.

К счастью, Алена уже выскальзывает из машины. Подхватывает меня под руку, ведет в сторону берега. Полностью игнорирует Марата.