Жестокий роман
Шрифт:
Мы отправляемся на остров посреди Средиземного моря. Зачем?
Мальта — офшор. Рай для отмывания преступно нажитых денег.
Вероятно, работа в экономической сфере окончательно меня испортила, поэтому про туризм вспоминаю уже после. Может, мой палач вдруг решил позагорать и отвлечься? Даже психопаты должны отдыхать и развлекаться.
Ладно, скоро узнаю.
Глава 38
Марат на взводе. Ощущаю его напряжение взмокшей кожей.
Впечатление, точно воздух пронизан электрическими разрядами. Чуть что — мигом закоротит. От удара током никто не застрахован.
В чем дело? Неужели его безумный папаша действительно отдал приказ уничтожить жертву без долгих церемоний?
— Тебе нужно переодеться, — бросает Марат. — Быстро.
— В смысле? — суть и правда доходит с трудом. — Зачем?
— Все мужики вокруг пялятся на твои сиськи, — поворачивается и окидывает тяжелым взглядом, к полу припечатывает. — Слюной исходят.
— Что? — роняю еле слышно. — Ты же сам это платье купил.
— Купил, — криво усмехается, хватает под локоть, тащит в сторону. — Но уж точно не для того, чтоб другие мою бабу глазами жрали.
— Бред, — выдаю судорожно. — Никто не смотрит. Ну, почти… просто вечерний наряд плохо вписывается в подобное место. В дорогу принято надевать удобные вещи.
— Ну, значит, оденем тебя удобнее, — хмыкает. — Вперед.
Черт. Почему любая, даже самая безобидная фраза в его устах звучит жутко? Готова поспорить, ему ничего не стоит содрать мой наряд прямо тут. Посреди терминала. Только присутствие других самцов удерживает от моментальной расправы.
И почему я опять виновата? Сам выбрал. Сам нарядил. Теперь кипит от ярости. Мрачнеет сильнее с каждой прошедшей секундой.
Марат заталкивает меня в женский туалет. Тянет к свободной кабинке. Толкает дверцу ногой.
— Переодевайся, — бросает холодно.
— Здесь? — шумно сглатываю. — Во что?
— В сумке посмотри.
Никто не делает ему никакого замечания. Даже не пытается рот открыть и хоть пару фраз произнести. Хотя тут хватает женщин. Успеваю отметить как минимум семь фигур. Кто-то руки моет. Кто-то поправляет макияж у зеркала. Да и несколько кабин занято.
Однако никого как будто и не смущает столь внезапное вторжение мужчины в дамский туалет. Ни тени возмущения. Ни единого возмущенного возгласа. Словно происходящее ничем не выбивается из привычной рутины. Все воспринимается как должное.
Они с ума сошли?!
Дрожащими пальцами осматриваю содержимое своей сумки. Вероятно, Замира собрала самые необходимые вещи. Пара легких платьев, нижнее белье.
Я выполняю распоряжение своего тюремщика.
А может, стоит заорать? Попросить помощи?
Дурацкая идея.
По дороге обратно нас провожают
Он может насиловать меня. Избивать. Убивать. Его никто не осудит. Каждый поступок будет принят и одобрен.
Альфа-самец.
Никто ему и слова против не скажет. То, что никому другому не спустят, ему простят в момент. Преклонят колени, послушно уступят, проявят абсолютную покорность.
Я чувствую, как он действует на женщин, и это пугает.
Стюардесса флиртует с Маратом. Мило и ненавязчиво. Можно было бы принять подобное поведение за особое расположение к пассажирам бизнес-класса. Однако остальные люди не вызывают у девушки такого интереса. Ни ухоженная дама в изысканной шляпке, ни пухлый крепыш с лоснящейся лысиной. Даже два высоченных молодых человека, явно известные спортсмены, оставляют ее равнодушной. Интеллигентного вида брюнет тоже оказывается за бортом.
Я беру журнал и утыкаюсь в пестрые страницы, делаю вид, будто внимательно изучаю рекламу. Стараюсь не вникать в разговор.
— Могу ли я быть вам полезна? — воркует стюардесса, склоняется ниже, словно случайно нарушая допустимые границы. — Предложить что-нибудь еще? Только скажите. Любое пожелание будет тут же исполнено.
Впечатление, точно предлагает секс. Причем открытым текстом. Прямо. Еще бы расстегнула ему брюки и уселась сверху. Или встала бы на колени и в рот взяла.
Проклятье. О чем я думаю?
Между бедер становится жарко. До чертиков. Невольно свожу ноги плотнее. Прикрываю веки, четко представляю, как я сама опускаюсь на колени, а потом…
— Нет, — ледяным тоном отрезает Марат. — Благодарю.
Девушка едва сдерживает разочарованный вздох и уплывает дальше, следует вперед по проходу.
Ощущаю странное удовлетворение. Мстительное. Будто то, что мой палач никакой реакции не проявил, имеет значение.
Это ничего не меняет. Увы. Ровным счетом ничего.
Журнал выскальзывает из пальцев. Наклоняюсь поднять, задеваю мускулистую ногу своей головой, прохожусь щекой по крепкому бедру. Слегка, невзначай, чуть мазнув, моментально отстраняюсь.
Выпрямляюсь и сталкиваюсь с горящим взглядом.
Ох. Жарко. В пекле прохладнее будет.
Даже дышать боюсь. Не знаю, кто там меня в аэропорту глазами жрал. После такого пронизывающего и прожигающего взора ничего не чувствую.
По жилам электричество льется. Чистый ток. До судорог прошивает плоть. Входит в кровь сокрушительной волной. Топит в токсическом возбуждении.
Марат молчит. Накрывает запястье горячими пальцами, сдавливает. Тянет к себе, не позволяя уклониться.
Что он… что?..