Жестокий шторм
Шрифт:
Томас не положил трубку, он снова ясно услышал неповторимый ритм шагов Джейн и резкий, раздраженный голос ее отца:
— Ну что еще тебе? У меня шел очень важный разговор, а ты входишь как тень. Ты опять насчет своего путешествия? — Тут же раздались частые гудки.
«Так она дома! Надо позвонить минут через пять, как только она вернется к себе. А пока стоит позондировать почву у мисс Брук».
У него был номер телефона секретарши Чевера, не так давно он часто звонил ей. Выезжая из дому, Джейн всегда говорила мисс Брук, куда едет, а затем звонила и сообщала номер телефона для передачи
Узнав голос Томаса Кейри, мисс Брук спросила:
— Что вам угодно?
— Лиз, извините, где Джейн?
— Во-первых, никогда больше не называйте меня по имени, мистер Кейри! — Голос ее дрожал от возмущения. — И не пытайтесь разыскивать Джейн. Сколько горьких минут вы доставили ей и мне, мистер Кейри!
— Здесь какое-то недоразумение, Лиз… то есть мисс Брук. Скажите, ради всего святого, действительно Джейн сегодня уезжает?
— Да. Через несколько часов мы уезжаем.
— И вы? Куда?
— Да, и я с ней. Что касается того, куда мы едем, то сказать вам не могу после всего, что произошло.
— Клянусь…
— Молчите! Зачем вы писали ей такие мерзкие письма?
— Я? Письма? Какие письма? Наоборот, написала мне она…
— Ни слова она вам не писала. И не могла писать. Слишком она вас презирает. Мне сюда не звоните. Я здесь больше не работаю.
— Вы отплываете на «Глории»?
— Возможно. Прощайте!
Он тут же набрал номер телефона мисс Брук еще раз, по ему не ответили. В течение десяти минут он восемь раз звонил Джейн, и снова никто не брал трубку. Пора было ехать в контору отца Джейн.
Начался час пик. Сплошной поток машин издевательски медленно двигался к центру города. Томас Кейри стоял возле своего «форда», стараясь понять, зачем Джейн заходила к отцу в кабинет. Что значили слова отца: «Ты опять насчет своего путешествия?»? Может, она раздумала ехать на «Глории» или уточняла какие-то детали, связанные с путешествием? «Может, она стремится встретиться со мной?» — отчаянно подумал он.
Над ухом загудел голос:
— Хелло, Томми!
Перед ним стоял непомерно худой и длинный Марк Финчер из отдела городской хроники.
— Хелло, Марк.
— В редакцию?
— Да нет.
— Жаль. Мой «крайслер» внезапно скис. Пришлось оставить тут за углом, на заправочной станции. Придется раздобывать новую карету. Везу в номер сенсационный материал о притонах Купера. Ты слышал что-нибудь о блошином тотализаторе? Нет? Как мы еще мало знаем о своем городе! Вон, кажется, такси. Нет, занят. Как жаль, что к нашей газете еще не проложили рукав подземки.
— Постой, Марк. — Томас Кейри посмотрел на часы. — Мне отсюда удобнее добираться подземкой. Бери, Марк, мой «форд». Он мне не понадобится до четырех. Не благодари. Это ты меня сильно выручаешь, избавляя от машины. За полчаса в таком потоке мне не добраться до конторы Чевера.
— Не переключаешься ли ты на морской транспорт? Ты ведь что-то уже писал о нем?
— О забастовке моряков. Но сегодня я иду по личному делу.
— Решил прокатиться в Европу?
— Да нет, Марк…
— Ну, ну, желаю удачи. Старик Чевер, говорят, не любит нашего брата.
Марк Финчер уехал.
До встречи с Чевером оставалось тридцать пять минут. Томас Кейри подумал,
Кто-то толкнул его в левое плечо, затем в правое, потом в спину — и людской поток, все убыстряясь, понес к станции подземки.
В Барте электронный автомат выдал ему пластмассовый билет с магнитной полоской и сдачу с пятидолларовой бумажки. За тридцать центов он мог проехать десять километров. Только очутившись в вагоне, стиснутый со всех сторон, Кейри стал набрасывать в уме конспект своего разговора с мистером Чевером.
«Я буду настаивать на отмене рейса. Или, по крайней мере, добьюсь, чтобы Джейн осталась… Но это же непорядочно! Даже подло. Пусть остальные люди гибнут? Но что я могу сделать? Пусть уцелеет хотя бы Джейн. Это будет моим гонораром за молчание. Если я подниму шум, мне не поверят. Привлекут к суду „за нанесение ущерба“. А судно все равно уйдет. Нет, надо добиваться, чтобы Джейн осталась. Я объяснюсь с ней. Мы выясним, кто написал поддельные письма. И немедленно поженимся. Уедем… — Он горько усмехнулся: — А те, на „Глории“, пусть все умрут? Нет, я должен добиться отмены рейса». Так, полный противоречий, раздираемый сомнениями, Томас Кейри вышел из подземки, обращая на себя внимание своим несчастным видом.
В лифте он поднимался с целой ватагой галдящих молодых клерков и старым негром. Тот дружелюбно улыбнулся ему. Негр вышел на двадцатом этаже. Томас Кейри проехал до тридцатого и только тогда вспомнил, что и ему надо было выйти на двадцатом и что с этим негром он уже сегодня ночью встречался на заправочной станции Арта.
Когда он вошел в приемную президента пароходной компании, на месте мисс Брук сидела другая секретарша — очень эффектная сероглазая блондинка.
— Я — Кейри, — представился он. — Меня ждет мистер Чевер.
Глаза у секретарши стали еще больше.
— Томас Кейри? — произнесла она шепотом. — Вы?
— Как видите. И почему вас так изумило мое появление? Разве мисс Брук или сам шеф не поставили вас в известность, что я должен быть в девять десять?
Секретарша покраснела.
— Так вы живы?
— Как видите, мисс.
— Меня зовут Эва О'Брайнен. Прежде я работала в транспортном отделе…
— Скажите, мисс Эва О'Брайнен, ради всего святого, могу я видеть мистера Чевера? Дело очень важное. Очень!
— Да, то есть нет. Извините. Он ехал сюда, к себе, вероятно, надеясь прибыть раньше вас, когда это произошло, и он решил, что ваша встреча никогда не состоится.
— Что произошло? Скажите толком! И почему наша встреча никогда не состоится? — Он ждал, и предчувствие до боли сжало его сердце. — Ну что случилось? Что?
— Только сейчас, перед тем как вы вошли, мистер Чевер передал мне из своей машины, что будет только к вечеру. Сейчас он едет в порт. Ведь сегодня отходит «Глория», на ней уезжает Джейн. — Секретарша умолкла, часто дыша.