Жестокое царство
Шрифт:
Они продолжают двигаться, и Джоан смотрит, как Робби с другом удаляются от ручья вглубь леса. Правда, доверять этому нельзя, поскольку доверять нельзя ничему.
Нога у нее пульсирует от боли, и она начинает думать, что ударилась не о камень, а обо что-то другое. Она концентрируется на холодной воде, на иле и на том, как однажды во время первой прогулки по озеру Линкольн с подозрением уставился на воду и спросил ее: «У нас в Америке есть гиппопотамы?» Как ей хочется ощутить на руках тяжесть его тела!
Они с Кайлин уже довольно далеко от моста, плывут на спине в черной воде. Джоан заставляет руки и ноги двигаться быстрей. Она едва различает парней:
Джоан сразу же понимает, что здесь что-то не так, но звук именно такой – от брошенного в воду камня. Через секунду после всплесков она слышит четыре хлопка, один вслед за другим. Потом один из парней с громким стоном падает на колени.
Тогда она понимает.
Пули бьют не только по воде, но и по земле, взметая вверх листья, – не град пуль, как это бывает в кино, а серия прицельных выстрелов. Больше похоже на то, как это было при охоте на голубей: выстрел, потом отец перезаряжает ружье, затем другой выстрел.
Она смотрит в сторону парней и теперь понимает, что на колени упал Робби Монтгомери. Она различает широкую линию его плеч и развевающуюся куртку. Другой парень бежит.
Кто-то стреляет по бандитам.
Показались светлячки, вероятно вспугнутые стрельбой. Они порхают среди деревьев. Робби Монтгомери падает на локти и вскоре перестает двигаться. Она больше не узнает в нем человека. Он просто темная глыба на земле. Куча листьев. Бревно.
Другой продолжает бежать.
Джоан поворачивает голову к другому берегу ручья и наконец замечает прибывающих полицейских. Они идут двумя группами, образуя треугольник: один человек впереди и по одному за ним с каждой стороны. Это построение напоминает ей гусей, только есть еще один в конце.
Сквозь деревья пробирается третья группа. Спасители идут отовсюду, только эти идут без строя, сбившись в кучу. Они как скопление поднятых рук и оружия, ощетинившегося в разные стороны, и они не издают ни звука. Пули продолжают летать. Джоан кажется, она слышит их, этот свистящий звук в воздухе не такой, как хлопки выстрелов. И этот звук становится все громче. Больше винтовок. Больше пуль пролетает над ней, бьющих всего в нескольких футах от нее. С момента первого залпа ни одна пуля не попала в воду, но все же они слишком близко.
Она погружается в воду как можно глубже.
Бегущий человек кричит, но слов не разобрать.
Ритмично вспыхивают светлячки.
Ей удается скоординировать движения рук и ног и подтолкнуть себя дальше, но больная рука отказывается работать, и Джоан уходит под воду. Теперь уже Кайлин помогает ей вынырнуть. Водоросли опутали ее руку. Нет, это Кайлин держат ее за кисть как раз на месте повязки. Джоан отфыркивается, из носа у нее льется вода.
Давай, давай, приказывает она себе.
Ей не говорили, что так бывает.
Не говорили, что нельзя будет отличить хороших парней от плохих, что этот жуткий шум будет не только оглушать, но и ослеплять, и поневоле придется закрыть глаза, и что шум и мелькание будут возникать повсюду, поэтому непонятно будет, куда идти.
Она не понимает, откуда так много дыма.
Один из людей – хороший парень? – сейчас совсем рядом с ручьем, всего в нескольких шагах. Он кажется очень высоким. Он находится в вершине треугольника – не бежит и не идет шагом, а плавно делает нечто среднее. Он подходит довольно близко, и она различает у него на голове наушники от шума, но не может разглядеть лицо, а ей хотелось бы увидеть его. Она не собирается вскакивать
Его винтовка поднята, и, когда он нажимает на курок, она фактически видит вспышку. Она не знала, что можно увидеть, как пуля вылетает из винтовки.
Она замечает, что светлячков больше нет.
Она видит, как падает на землю тот, другой парень, не Робби, но продолжает стрелять. Он заползает за сосну и с ее точки обзора почти не виден.
Шевелись, напоминает она себе.
Перед ней в воздухе что-то быстро проносится. На этот раз она чувствует волну тепла, обдающую ей щеку.
Линкольн, может быть, сейчас бродит по лесу, думает она. А что, если он выйдет прямо на одну из этих групп? Одному Богу известно, сколько сейчас здесь полицейских, и, вероятно, решив наконец спасти положение, они не мешкают, а Линкольн не имеет понятия, что может означать свист пуль. Он ничего не поймет, и они в два счета убьют его. Он такой маленький, его так трудно разглядеть в этой сумятице дыма и тел.
В воде вблизи от ее ноги слышен очередной всплеск. Теперь она опирается на руки и колени, по-прежнему пригнувшись, но двигаясь все быстрей, и рядом с ней Кайлин. Джоан решает, что, если стрельба прекратится, она позовет на помощь в надежде, что полицейские распознают женский голос и не застрелят ее. Но стрельба не прекращается. Они с Кайлин освоили гребки руками и коленями, двигаясь наподобие весел каноэ. Она не обращает внимания на холод, на окоченевшие ноги и свое ослабевшее тело. Оглянувшись через плечо, она не замечает больше очертаний человеческих фигур. Возможно, полицейские углубились в лес в погоне за преступником. Остались только деревья и затихающий вдали свист пуль.
Некоторое время они еще остаются в воде. Кажется, они преодолели несколько миль, но на самом деле не более сотни ярдов.
– Давай здесь выйдем, – шепчет она Кайлин, впервые понимая, что девушка не сказала ни слова. – Ты в порядке?
– Где Линкольн? – спрашивает Кайлин, пока они переваливаются через топкий берег.
Покачнувшись, Джоан чуть не падает, но удерживается на месте.
– Я спрятала его под кустом. Надо пойти за ним. Пули, – задыхаясь, произносит она.
Джоан встает на ноги. Юбка прилипает к телу и даже еще не разорвалась. Кайлин тоже встает. Джоан одной рукой помогает девушке подняться, думая о том, как она не похожа на Линкольна, такого плотного и тяжелого. Косточки девушки словно сделаны из фарфора или дутого стекла, как ручки чайных чашек.
Девушка эта – настоящее сокровище. Джоан не понимает, почему так поздно это разглядела. Наверняка она ничего не смыслит в людях, раз не смогла разглядеть эту девушку с красными ленточками в волосах и ногами, напоминающими фигурки оригами, – девушку, которая умеет жарить курицу и чей отец готов пролить за нее кровь.
– Вы его спрятали? – переспрашивает Кайлин.
– Потому что они подходили, – отвечает Джоан, все расплывается у нее перед глазами.
Она старается успокоиться. Выжимает воду из юбки и поднимает ее выше колен. Под ногами у нее сосновые иглы, но она не чувствует разницы в ощущениях ноги в сандалии и ноги без нее. Это хорошо. Пониженная чувствительность ей на руку. Она пускается бегом, и ей становится хорошо, как после девяти или десяти миль бега, когда она перестает ощущать свое тело и сознание отключается. Правда, она продолжает спотыкаться, хватаясь за деревья. Должно быть, она все еще привязана к телу, потому что оно неисправно.