Жестокость любви
Шрифт:
— Нет, бог ты мой, конечно нет! — решительно заявил он, выпрыгивая из кареты на булыжную мостовую. — Жди здесь, Грэгсон. — Он окинул мрачным взглядом окна дома Пандоры. — Я могу задержаться.
Она едва успела подняться по лестнице на второй этаж, войти в прибранную спальню и снять шляпку, когда дверь у нее за спиной распахнулась и в дверном проеме появился взбешенный Руперт.
— Что за?..
— К вашему сведению, мадам… — Он со стуком захлопнул за собой дверь и направился
Пандора, прижавшись спиной к туалетному столику, выставила вперёд руки и испуганно уставилась на него. Он резко остановился в нескольких дюймах от нее, его могучая фигура горой нависла над ней.
— Я не хотела… я думала…
— Нет, мадам, — процедил он. — Полагаю, вы ни на секунду не задумались над ситуацией, прежде чем бросить в мой адрес подобное оскорбление!
Пандора даже не стала изображать недоумение.
— Женевьева согласилась со мной, что все ваши ухаживания последние два дня явно демонстрируют ваши намерения.
— Вы обсуждали меня со своей подругой? Польщен. Однако я должен сообщить вам, что выводы, к которым вы обе пришли касательно моих так называемых «ухаживаний», абсолютно неверны.
— О! — Пандора никогда не чувствовала себя столь униженной. Ей хотелось провалиться сквозь землю или забиться в самый темный уголок и там затаиться. Спрятаться. Куда угодно. Лишь бы с глаз его долой. Она облизнула губы кончиком языка; серые глаза жадно проследили за ее движением. — Я приношу вам свои извинения, ваша светлость… э-э-э… Руперт, — поспешила исправиться она, когда глаза превратились в узкие зловещие щелки. — Я не собиралась оскорблять вас. Я просто хотела…
— Отказаться от сомнительной чести стать моей любовницей до того, как я эту честь вам предложил.
Пандора внутренне сжалась. Да, так она и сказала.
— Ладно. То есть… Конечно, я уверена, что любая женщина была бы очень польщена, если бы…
— Оставьте это, Пандора, — прервал он ее лепетание. — Просто признайте, что вы обидели меня.
На этот раз она съежилась по-настоящему.
— Я была зла, когда говорила это…
— Потому что решили, будто я намерен оскорбить вас подобным предложением! — Тонкая жилка нервно билась на его сжатой челюсти.
— Ну… да. Руперт, не могли бы вы… немного отодвинуться? — У нее затекла шея от необходимости смотреть снизу вверх на эту громаду. Казалось, он вобрал в себя весь воздух в комнате, не оставив ей ни капли!
— Нет!
Ее поразил его бескомпромиссный тон.
— Вы в моей спальне, сэр, и без приглашения! — попыталась оказать она сопротивление. — Второй раз за несколько дней. Самое малое, что вы можете сделать, — это перестать запугивать меня.
Руперт обдумал ее слова и, видимо, решил, что в чем-то она права, поскольку сделал шаг назад.
— Так лучше? — огрызнулся
— Ну… небольшой прогресс наблюдается, да, — с облегчением вздохнула она.
Он почувствовал, как гнев отступает и на губах появляется улыбка, стоило ему посмотреть на ситуацию со стороны. Пандора Мейбери с ее необычной красотой, золотистыми кудрями и завораживающими глазами несколько минут назад оскорбила его честь и достоинство так, как никто и никогда. Возможно, потому, что любой джентльмен, который решился бы заговорить с ним в подобном тоне, сразу же оказался бы на другом конце дуэльного пистолета Руперта.
Веселья у него немного поубавилось, когда он вспомнил, что именно это и случилось с ее мужем и любовником.
Он отошел от нее и встал у окна, повернувшись спиной к Пандоре. Его карета с четверкой вороных стояла на мостовой, готовая в любой момент отвезти его в Страттон-Хаус. Возможно, так было бы мудрее.
Если бы не женщина, которая ждала его там… Решимость вернулась к нему, он расправил плечи и повернулся к Пандоре:
— Несмотря на всеобщее мнение, я предлагаю вам стать не моей любовницей, но моей женой!
Глава 8
Пандора ошеломленно уставилась на Руперта, уверенная в том, что ослышалась. Не мог же он в самом деле попросить ее… Нет, это заявление, а не просьба!
Пусть так, но все равно у нее явно проблемы со слухом. Чтобы надменный и элегантный Руперт Стерлинг, герцог Страттон, маркиз Девлин, граф Чарвуд и так далее и тому подобное, мог вдруг захотеть сделать ее, оскандалившуюся Пандору Мейбери, своей герцогиней!
— Хотя ваше молчание в некотором смысле приносит мне облегчение, с другой стороны, оно хуже всяких оскорблений, — прозвучало в звенящей тишине.
Пандора поморгала и прищурилась:
— У вас что, шутки такие? Боюсь, я вынуждена попросить вас удалиться.
Такого ответа он не ожидал. Какая ирония! Его первое — и он надеялся, что последнее, — предложение руки принято как издевательство! Да уж, отнюдь не лестно…
— Потрудитесь объяснить, из-за чего я, по-вашему, не могу всерьез рассматривать идею брака с вами? — поинтересовался он.
Она поморщилась:
— Из-за того, кто я такая, сэр. Или, по крайней мере, кем свет меня считает, — с горечью добавила она.
За последние несколько дней он прекрасно понял, с каким презрением высшее общество относилось к ней со дня смерти мужа, большинство предпочло забыть о ее существовании на год траура, практически все давали ей от ворот поворот после того, как она вновь появилась в свете. Все, кроме герцогинь Клейборн и Вуллертон, которые ценили дружбу с ней.
Но это не помешало бы ему сделать Пандору его герцогиней. Более того, лучше заранее знать, что за женщина станет твоей женой, чем сделать неприятное открытие после свадьбы.