Жетон Всевластия
Шрифт:
– Тебе надо объяснять, за чем я пришел?
– Нет! – выдавил из себя парень.
– Ну? – Рыков выжидающе приподнял бровь.
– «Рэ»… «Тэ»… – выдохнул клиент.
– В смысле, буквы «эр» и «тэ»? – уточнил Рыков.
– Да, черт тебя возьми! – выкрикнул парень.
– Прекрасно, – сказал пристав поднимаясь на ноги. – Благодарю за сотрудничество.
И не спеша отправился прочь из этого негостеприимного места. Ему, вообще, все меньше нравилось на этой юпитерианской луне со столь звучным названием. Зато теперь он знал аж три
«Я», «р», «т»? Что это? Зачем? Глупость какая-то. Впрочем, плевать. Дело сделано, и можно с чистой совестью покинуть Каллисто. Последний соответчик, по докладам информаторов, вернулся на Землю, и можно будет спокойно закончить дело в будничной земной обстановке…
Размышляя об этом, Рыков направлялся в сторону местного космопорта. Из доков туда вел узкий, плохо освещенный тоннель. Не слишком приятный путь – зато прямой. Вещи оставались в крохотном отеле рядом со стартовым полем, и можно было расслабленно прогуляться налегке.
Но, как это и бывает, расслабленность обернулась неприятным сюрпризом. Ухо уловило неприятно знакомые хлопки, и отдаленный вскрик:
– Только не в голову!
Скрепя зубами от досады, Рыков повалился на холодный бетон.
Вот так. Никогда не стоит расслабляться.
Открыв глаза, он обнаружил себя плотно связанным синтетическим шнуром в каком-то глухом закутке, очевидно – в ответвлении туннеля. В отдалении маячили две подозрительные темные фигуры. Перед ним же, припав на одно колено стоял, нервно его разглядывая, какой-то худощавый человек. Знакомый.
Ба, да это же Штырев, собственной персоной! Или Штырь, как именуют его знакомые. Тот самый, последний соответчик по «буквенному» делу, которому, вообще-то, полагается находится на Земле. Впрочем, беглецы от исполнительных листов никогда не находятся там, где полагается.
– Очнулся? – участливо спросил Штырь.
– Покушение на представителя власти – уголовное преступление, – заметил Рыков, с трудом двигая онемевшими губами: действие парализующего вещества еще не прошло.
– Да, да, – кивнул Штырь и продемонстрировал Рыкову его собственный пистолет – тот самый, что он вернул себе из своеобразной «камеры хранения» при местном баре. – Убийство представителя власти – тоже уголовное преступление. Так что не будем тянуть…
Штырев был явно настроен серьезно. Рыков снова подумал: не зря ему с самого начала не нравилось это дело. Мутное оно какое-то.
– Я думаю, ты догадываешься, что мне нужно, – сказал Штырь, поигрывая пистолетом. – И мы не будем тратить время на избиения и пытки, верно?
Рыков с трудом удержал улыбку: ситуация поворачивалась в обратную сторону, причем, с точностью до наоборот. Теперь уже из него выбивают этот проклятый алфавит.
– Ты скажешь мне слово – то, что узнал, от моих корешей, а я не буду сносить тебе башку. Идет?
– Заманчивое предложение, – согласился Рыков. Ему отнюдь не улыбалось погибать здесь из-за
– А что это за слово? Кчему вокруг него весь этот сыр-бор?
Штырь оглядел пленника, усмехнулся:
– Тебе, правда, интересно? Окей. Слово это – код к особой психической программе. Ноу-хау одной корпорации, которое досталось нам с корешами… уж и не спрашивай как. Программа загружается непосредственно в мозг и делает ее обладателя… Ну, скажем так: гением во всех областях знания. Использует скрытые резервы мозга и все такое. Аналитика, предвидение, а по сути – мощное интеллектуальное оружие. Серьезное преимущество перед простыми смертными и самое надежное вложение капитала.
– Неплохо, – искренне подивился Рыков.
– Я тоже так думаю, – сдержанно сказал Штырь. Коснулся своей головы. – Программа уже здесь, полностью загружена и готова к работе. Только без кодового слова – это просто никому ненужная информация, засоряющая мозги. И я жду от тебя это слово. Надеюсь, ты не разочаруешь меня…
Неприятно щелкнул взводимый курок. Рыков все еще пытался тянуть время, при этом понимая, что загнан в угол:
– Я думал, раз ты раздавал подельникам эти буквы – значит, ты знал их все.
– Это не имело бы смысла, – усмехнулся Штырь. – У нас было несколько конвертов, и только в некоторых из них были буквы. Мы поделили их поровну, и каждый прочел то, что ему досталось. Потом конверты сожгли. Чтобы гарантировать чистоту сделки. Так что мне даже неизвестно, каждому ли из нас досталось по букве, или у кого-то были лишь пустышки. И теперь мне нужен код – тот самый, который ты собрал воедино у этих оборванцев. Пока его не узнал этот гаденыш Кротов…
Штырь с презрением сплюнул. Интересно было бы поглядеть, что же тогда происходило там, в суде. Впрочем, не так уж и интересно.
– То есть, ты даже не знаешь количества букв в этом слове? – как бы невзначай спросил Рыков.
– Знаю – не знаю – тебе какое дело? – нахмурился Штырь.
«Не знает», – отметил про себя Рыков.
– А почему бы не подобрать эти буквы методом перебора? Несколько минут или часов работы компьютера?
– Ты думаешь, создатели программы такие идиоты? – усмехнулся Штырь. – Есть всего три попытки ввести кодовое слово. После этого программа самоуничтожается. Две уже использованы. Метод подбора исключен. Так что…
Штырь прищурился, разглядывая пристава.
– Значит, так, – сказал он с угрозой. – Если ты задумаешь солгать – я сразу пойму это. Даже если программа не запустится по какой-то другой причине – виноват все равно будешь ты, и я тут же прикончу тебя. Ты меня понял?
– Что ж непонятного, – отозвался Рыков. – Ну, тогда скажи мне свою, недостающую букву. И я скажу слово.
Рыков почти не блефовал: никакая «интеллектуальная собственность» не стоит его жизни. Тем более, что всегда остается шанс повернуть ситуацию в свою сторону.