Жёваные звёзды

Нестерина Елена Вячеславовна

А крупные звёзды такие наглые, хоть палкой их сшибай, мелкие - как алмазная крошка и пыль по небу посыпаны, а средние - те, которые чаще всего падают, самые красивые, остро блестящие.

"Нужно придумать желание, чтобы в нём как можно меньше слов, тогда успею", - решила Кларочка. Но определить, чего ей больше всего надо и как лучше - она не могла. Вновь легла, обиделась и закинула ногу на ногу.

Где-то далеко-далеко родился поезд, вот он ближе, ближе, промчался станцию, не остановился, ещё ближе - и земля задрожала под ним, затряслось

небо, да так, что звёзды посыпались со всех сторон, и яблоки в саду часто-часто застучали.

"Хочу... Пусть Че... Пусть, чтобы..." - поезд пронёсся и затих в сторону Киева.

"Так, дождусь другой поезд, он новых звёзд натрясёт." - в Кларочке прибавилась решительности, она подумала, что надо сконцентрироваться на какой-нибудь одной звезде и ждать. Но что пожелать-то? Как надо, чтобы никого не обидеть? Нужна ли Кларочка Фунту, что от неё хочет Че?

"Вот ерунда, хоть разорвись, я ничего не понимаю." - Кларочка вскочила, две слёзки скатились вниз, и яблоки по шиферу др-рынь! покатились и с крыши посыпались одно за другим. Кларочка полезла по лестнице их подбирать, Фунт снял её с последней ступеньки. Поставил на землю, а Буся понюхала.

– Привет.

– Здоров...

– Не спишь?

– А ты?

– Яблоки хотела подобрать... Вон, видишь - звёзды.

– Ага.

– Я подберу?

– Погоди, я сам... А хочешь, возьмём фонарь и в саду новых насобираем?

Кларочка улыбнулась:

– Давай. Знаешь, я боюсь в темноте шарить - вдруг рукой в лягушку ткнусь, о-ой!

Фунт сходил за фонарём, взял Кларочку за руку и отвёл под Белый Налив. Кларочка подобрала три больших яблока, Фунту показалось, они даже засветились от счастья, что их обнаружили и тёплой рукой пригрели.

– Пойдём! Скорее!
– Кларочка вскинулась.
– Пойдём на крышу. Поезд!

Фунт не стал спорить, Кларочка, обгоняя Бусю, добежала до дома, вмиг оказалась на крыше и уже хрустел под её ногами старый шифер. Поезд дребезжал мимо станции, даже огни фонарей на ней, казалось, подскакивали, а Кларочка на крыше переживала.

Фунт вошёл в дом, Буся за ним, прыгнула на диван и устроилась спать.

– Ну спи, Бусенька. Устала?
– Фунт закрыл собачку в доме и вышел на улицу, забрался по лестнице к Кларочке и посмотрел в её сосредоточенное лицо.

– Никак.
– Кларочка похлопала глазами.

– Понятно. А зачем пальцы в яблоко вонзила?
– Фунт вытащил руку Кларочки, всю мокрую, из смятого Белого Налива.
– Смотри, пять дырок.

– Я волновалась. Давай съем.
– Кларочка засуетилась.
– Оно хорошее.

– Я сам съем.
– Фунт откусил от самого дырявого бока.

Кларочка переступила с ноги на ногу и вместе с куском шифера поехала вниз.

– Держись!
– Фунт с яблоком во рту подхватил Кларочку, шифер со скрежетом остановился.

– Фунт, а можно на большую крышу?
– пронзительно спросила Кларочка. Пойдём посидим, а?

Крыша

дома Фунта, в отличие от крыши террасы, была покрыта железом и днём отчаянно блестела на солнце. На самую эту крышу совесть уже не всем позволяла лазить, Кларочка там сидела только с Фунтом или с его разрешения.

– Пойдём?

– Ну давай.
– Фунт подсадил Кларочку, и она пошла в гору, каждым шагом проминая железо. Остановилась у самой вершины, где крыша смотрела в небо своим острым краем.

Фунт пошёл за Кларочкой, крыша тоже под ним железно захрустела и защёлкала.

– Красота, да, Фунт?
– Кларочка запрокинула голову и подняла руки вверх. От звёздного света было хорошо видно её лицо. Вот Кларочка скосила глаза в сторону сада.
– А Че к тебе придёт? Сегодня...

"Так. Начинается."

– Не знаю, Кларочка, у него ещё важные дела.

– По работе, да?
– Кларочке очень хотелось, чтобы по работе.

– Да, Кларочка.

– Понятно.

Кларочка два дня не видела Че, да и последняя их встреча была не из приятных. Сейчас же Кларочке показалось, что ей обидно от того, что Че так мало дорожит общением с нею. Она вздохнула и присела на корточки.

– Осторожно, не упади.

Зачем Фунт такой добрый и внимательный? Кларочка снова вздохнула, тут же по небу дёрнулась звезда, Кларочка мигнула ей обеими глазами и повернулась к Фунту.

– Что же всё так, а?

– Как, Кларочка?

– Непонятно.

– А что ты хочешь понять?
– Фунт поправил лихо заломленную за ухо Кларочкину косичку.

– Ну, как всё... Фунт, ну скажи?
– Кларочка потянулась к Фунту обниматься, тревожно улыбаясь.

– Не знаю, Кларочка.
– сказал Фунт совсем тихо, обнял её, прижал к себе за тонкую бестолковую шею.

Кларочке стало так хорошо, что она расхотела плакать. Фунт, хороший, сколько раз она приходила и жаловалась ему, жаловалась, и ей казалось, что в это время её Бог слушает. Обнимает и жалеет. Фунт жалел Кларочку от одного (от того, что она ему рассказывала), а успокаивалась Кларочка его словами совсем от другого. Никто больше так не мог, кроме как Фунт. Но ведь Че?..

– Фунт, а мне Че совсем не нужен, точно.
– Кларочка заглянула Фунту в лицо.

– Давай не будем про это говорить.
– Фунт взял Кларочку за плечи и отодвинул от себя.

Кларочка поднялась и, раскинув руки для равновесия, пошла по тонкому ребру крыши. Это было красиво, но Кларочка снова с ожиданием оглянулась на сад, мелькнули её белые носки, Кларочка зашаталась, и Фунт вскочил.

– Всё нормально.
– Кларочка подошла к печной трубе и положила на неё руку.

Фунт сел чуть ниже, держась за скат крыши. Замолчали. Сквозь ветки в саду упало яблоко, Кларочка смотрела в небо и выжидала. И Фунт смотрел в небо, туда, где сад заканчивался. Звёзды свесились совсем уж низко и блестели веселым, но холодным и резким ртутным светом.