Жезл маршала. Василевский
Шрифт:
— Оскар Кальвин, товарищ маршал!
— Потом в «Красной Звезде» я читал твою статью, она мне понравилась. Ты правильно сделал, что не написал, как нарком Ворошилов ругнулся, когда танк стал подниматься на холм с очень крутым склоном. Нарком испугался, что танк перевернётся и могут погибнуть люди! Но Т-34 взял крутой склон, и все зарукоплескали.
— У вас хорошая память, Семён Михайлович! — улыбнулся Кальвин.
— Не жалуюсь, полковник. Как тебя по батюшке-то величать?
— Оскар Петрович...
— Теперь
— Вот он, — Василевский кивнул на Кальвина, — пишет в газету о вашем друге Климе Ворошилове. Вы с ним ещё с Гражданской войны вместе воевали, пестовали Первую Конную армию. Вот и хочет Оскар узнать от вас что-нибудь интересное из жизни Климента Ефремовича. Вы можете ему рассказать?
— Чего ты вдруг стараешься для него? — спросил маршал.
— Земляки мы с Оскаром, выросли в одной деревне, вместе в школе учились, а позже сражались с белополяками на Западном фронте...
— О Климе надо писать, — согласился Будённый. — Храбрейший человек! Помню, в бою под Ростовом белогвардейский офицер зарубил шашкой двоих бойцов и уже занёс клинок над головой Клима. Меня в ту секунду пот прошиб. Поднял своего Казбека на дыбы и что было сил рубанул беляка. Шашка моя разрубила его пополам до самого седла... Да, жестокое было время: отец шёл на сына, сын на отца, брат на брата. — Маршал взглянул на притихшего Кальвина. — Я много чего интересного расскажу тебе, так что приходи ко мне домой вечерком.
— Когда? — вырвалось у Кальвина.
— Да хоть сегодня! Улица Грановского, дом три, квартира девяносто один. Запомнил? А к тебе, Александр, у меня вопрос оперативного характера.
— Разрешите идти, товарищ маршал? — Кальвин встал.
— Иди, полковник. Подумай, о чём желаешь меня спросить...
Домой Кальвин вернулся раньше обычного. Снял шинель, заглянул в комнату. Галя что-то писала за столом.
— А я думал, ты всё ещё на работе, — обронил он. — Ужинать мне дашь?
— Вот напишу на конверте адрес сына и разогрею жаркое с курицей — твоё любимое блюдо.
Он побрился, стал перед зеркалом массажировать лицо.
— Ты что, снова куда-то уходишь? — спросила жена.
Оскар сказал, что у него встреча с маршалом Будённым.
— Я тоже сейчас ухожу к больной. У неё отчего-то появилась тошнота. Всё утро бедняжку рвало. Просила что-нибудь принести ей выпить. А у меня есть хорошие немецкие таблетки.
— Может, ждёт ребёнка?
— Подруга не замужем, — фыркнула Галя. Она шла к Даше, но не хотела, чтобы муж знал об этом.
Галя подала ему ужин и села рядом, задумчиво глядя в окно. Во дворе плескался багряно-оранжевый свет заходящего солнца, оно скатилось к самому горизонту. Оскар ел молча.
— Спасибо,
— А почему ты не посоветовал ему остаться в Ленинграде?
— Он бы меня не послушался, — возразил Оскар.— Корабль уходит на Северный флот, а командир вдруг стал бы просить адмирала оставить в Ленинграде. Это походило бы на дезертирство! Фу-ты, дьявол, галстук развязался. Не умею я завязывать. Не поможешь?
Ловким движением тонких пальцев Галя завязала галстук.
— Ну как, всё на мне ладно сидит?
Она улыбнулась, но эта улыбка была холодной и равнодушной.
— Не к девушке ведь идёшь на свидание, а к маршалу! Чего переживать?
Он привлёк её к себе и чмокнул в щёку.
— Ты у меня красавица. Вот и Володя Ставский вчера говорил мне...
— Была красивая, а теперь постарела, на висках седина... Долго будешь у маршала?
— Может, час, может, два... А ты к больной надолго?
— Тоже не знаю, но к десяти часам вечера буду дома...
У стадиона «Динамо» Кальвин зашёл в гастроном, купил бутылку коньяка и шампанское.
— А коробки хороших конфет у вас не найдётся? — спросил он продавщицу — белокурую, черноглазую девушку с нежным розовым лицом. Она улыбнулась, сверкнула белыми как снег зубами:
— Есть шоколадные «Вечерний звон», правда, дорогие!
— Давайте, милашка! — Оскар отдал девушке деньги. Она протянула ему сдачу, но он не взял: — Это чаевые...
— Спасибо! Приходите к нам ещё, товарищ полковник!
Когда за мужем закрылась дверь, Галя подошла к тумбочке, где стоял телефон, и сняла трубку.
— Даша, это я, — сказала она. — Тебе лучше? Всё ещё тошнит? Я сейчас приду.
Она надела пальто и уже хотела уйти, как зазвонил телефон.
— Это квартира Кальвина? — услышала она в трубке звонкий голос телефонистки. — С вами будет говорить Полярный.
У Галины отчего-то вдруг защемило сердце. Неужели что-то случилось с Настей? Она хорошо разобрала далёкий голос:
— Галина Сергеевна, это я, Азар. Добрый вечер!
— Здравствуй, Азар! Как вы там?
Азар ответил, что всё хорошо, вчера, правда, положил Настю в роддом. Она уже на седьмом месяце. Чуток прихворнула.
— Береги её, Азар! Она у тебя не жена, а золото. Привет ей от нас. А Оскара нет дома, я скажу ему, и он завтра тебе позвонит.
— Не получится, Галина Сергеевна, — отозвался глухой голос. — Я ухожу в море... Тут такое дело. Моя тёща, мать Насти Мария Ивановна, едет к нам в Полярный, она сделает остановку в Москве. Пусть Оскар возьмёт ей билет до Мурманска на «Красную стрелу», а я встречу её на вокзале. Вы не против, Галина Сергеевна?