Жила-была женщина (сборник)
Шрифт:
Мердок написала 27 романов. Именно написала, ибо ее орудием была – ручка. Не пишущая машинка и тем более не компьютер, а обычная ручка. Перо и бумага. И разнообразие характеров, и полное отрицание автобиографичности. Мистика и философские размышления, трагические события и юмор.
Изощренность ума, тонкий психологизм, изящная богемная эстетика – таковы романы «Под сетью» (ее первый роман), «Колокол», «Море, море…», «Послание планете», «Отрезанная голова». И, конечно, «Черный принц», ставший культовым в СССР в 70-е годы. Последний роман Айрис Мердок, «Дилемма Джексона», вышел
И еще удивительное предвидение. Ведь именно она в своих романах предсказала общественный взрыв 60-х годов на Западе, предугадала общественный резонанс такой проблемы, как гомосексуализм.
Полвека из-под ее пера выходил один роман за другим. Это был, пишут литературоведы, своего рода конвейер гения. Иногда Мердок начинала новое произведение буквально через несколько часов после того, как поставила точку в предыдущем. В воспоминаниях современников писательница предстает похожей на статую Генри Мура: «Сидела она между массивными кипами бумаги, делая движение лишь для того, чтобы писать. Одна кипа состояла из чистой бумаги, другая – из уже исписанной. Это была феноменальная индустрия».
Романы раскупались молниеносно. Почему? Очевидно, причина в том, что Мердок заглядывала в те глубины нашего «я», в которые нам страшно заглянуть самим. Ведь это сродни триллеру: очень страшно, но очень хочется узнать, что сокрыто от нас.
После ее книги «Метафизика как основополагающий принцип морали», вышедшей в 1992 году, «Таймс» назвала Мердок «нашим Толстым». Основной тезис работы кажется парадоксальным – религия без Бога. Писательница считает, что на смену идее Бога должна прийти идея Добра. Эту идею Добра воплотил в жизнь ее муж Джон Бейли, ухаживавший за Айрис в течение ее трагических последних лет.
Айрис была великой книжницей, читала на нескольких языках, включая русский и японский. И ее, естественно, волновала судьба литературы, судьба собственных произведений. «Мне хотелось бы думать, – говорила она, – что и через сто лет люди все еще будут читать книги. Ну а меньшинство будет смотреть телевизор и пользоваться компьютерами».
На сей раз предвидение отказало: еще не прошло и ста лет, а читает, увы, меньшинство. Большинство уже запуталось в паутине Интернета. И вряд ли это большинство прислушается когда-либо к словам писательницы: «Мне хочется, чтобы людям нравилось читать. Любой роман уводит людей прочь от их тревог и телевизоров; он способен встряхнуть их и заставить подумать о смысле человеческой жизни, о поступках, морали». Вот именно от этого – подумать – люди и бегут в Интернет. А Айрис так надеялась: «Я хотела, чтобы мои романы были понятными».
Айрис Мердок скончалась 9 февраля 1999 года. После ее смерти Джон Бейли выпустил книгу «Элегия для Айрис». Книгу сочли беспощадной и даже бестактной. Ведь в ней описаны сумеречные дни жены-интеллектуалки, погибающей от болезни Альцгеймера. А когда страсти улеглись, оказалось, что книга Джона Бейли – о Любви. Книга-сострадание, книга-воспоминание о той Айрис, в которую он влюбился с первого взгляда, когда она проехала на велосипеде мимо его окна. «Теперь, – пишет Бейли, – наша жизнь полностью и до конца переплелась».
Триумф
Они встретились в 1918 году. Она – Валентина Санина, «очень похожая на пушистую ангорскую кошку». Он – Александр Вертинский. Встретились в харьковском Доме артиста, в подвале которого находилось веселое артистическое кафе. В книге «Дорогой длинною…» Вертинский вспоминал:
«На меня медленно глянули безмятежно-спокойные, огромные голубые глаза с длинными ресницами, и узкая, редкой красоты рука с длинными пальцами протянулась ко мне. Она была очень эффектна, эта женщина. Ее голова была точно в тяжелой золотой короне. У нее были раскосые скулы, красиво изогнутый, немножко ироничный рот». И далее грустное признание: «Я понял, что я погиб…»
Сдаваться Вертинский не собирался. В свободное от концертов время он ходил в театр, где она играла:
Я Вас помню юною актрисой.Внешность… Ноздри, полные огня…То вы были Норой, то Ларисой,То печальною сестрою Беатрисой…Но играли, в общем, для меня.«Для меня…» Так хотелось думать влюбленному. Но грустно-бередящие песни того периода, посвященные Валентине, свидетельствуют о другом – взаимности, увы, не было: «Послушайте, маленький, можно мне Вас тихонько любить?»
Они встретятся еще раз, уже в тридцатых годах, в Нью-Йорке. А в 1949-м, перебирая письма и воспоминания, Вертинский напишет:
Как Вы были мне когда-то близки!Как от Вас кружилась голова!Однако Валентина Николаевна Санина интересна не только тем, что разбила сердце «русского Пьеро». Она получила известность как основательница дома моды «Валентина», который был знаменит в Нью-Йорке в 1928–1957 годах. У нее одевались Пола Негри и Грета Гарбо, Марлен Дитрих и Клодетт Кольбер.
Как пишет Александр Васильев в книге «Красота в изгнании», тайна рождения Саниной была раскрыта только после ее смерти, ибо, живя в Америке, она убавила свой возраст, назвав дату 1 мая 1904 года. Она родилась в Киеве, но других сведений практически не сохранилось. Туман в ее биографии начинает рассеиваться после отъезда из России. Известно, что на одной железнодорожной украинской станции она познакомилась с Георгием Матвеевичем Шлеем и вышла за него замуж в 1921 году. Вместе они скитались по Европе, пока в 1923 году не очутились в Америке.
Валентина навсегда оставила свои грезы о театре, а посвятила жизнь другой сцене – подиуму. Ее изысканный стиль в одежде, ее оригинальные туалеты привлекали внимание. Американская исследовательница моды Тереза Дузинкевич пишет, что «Санина старалась выглядеть женственно в эпоху, когда дамы пытались походить на мальчиков».
Идея создать свой дом моделей возникла сама по себе, и в 1928 году модный дом «Валентина Гаунэ инкорпорейтед» в фешенебельном районе Верхний Ист-Сайд на Манхэттене открыл свои двери.