Жилец (Арендатор смерти)
Шрифт:
Маллет почувствовал, что его яркая риторика почему-то не достигла своей цели.
– Я не могу опросить сразу всех,- пробормотал он.
– Безусловно, хотя, несомненно, у вас есть способные помощники. Ну что же, поскольку я здесь исключительно по собственной воле, следует ли мне понимать так, что, если я отвечу на ваши вопросы, детективы будут отозваны?
– Я ничего не могу вам обещать,- ответил Маллет.- Это будет зависеть от того, до каких пределов вы сможете нас убедить. Но, как мне думается, для невиновного человека естественно хотеть помочь
– Под помощью правосудию вы подразумеваете арест человека, который убил Баллантайна?- Снова эта странная судорога.- Если это так, я не стану вам в этом помогать. Он сделал то, что нужно было сделать и что я сам бы с радостью сделал.
Инспектор попытался зайти с другой стороны:
– Тогда в ваших интересах убедить нас, что вы не приложили к этому руку.
Фэншоу громко рассмеялся:
– Ладно, спрашивайте. Что вы хотите знать?
– Начнем, сначала,- предложил Маллет.- Зачем вы пошли к Баллантайну в пятницу утром?
– Потому что он разорил меня - и не только меня, но и многих других людей, которые мне доверяли. Это поддерживая его и его махинации, лопнул мой банк. Баллантайн вышел из игры вовремя и очень ловко, а меня оставил, как говорится, расхлебывать кашу.
– И вы пошли к нему в надежде получить от него какую-то компенсацию?
– Можно и так сказать... да.
– Очень хорошо. А теперь по поводу ваших перемещений в тот день. Где вы были после того, как посетили Баллантайна?
– Ну какие могут быть перемещения у только что освободившегося заключенного в Лондоне, без друзей и каких-либо перспектив? Мои по большей части совершались на верхних площадках омнибусов. Я весь день бесцельно слонялся по городу, просто наслаждаясь ощущением того, что я снова сам себе хозяин, и примечая все перемены, произошедшие с тех пор, как я в последний раз его видел. Маллет, вы даже не представляете, как изменился город за последние четыре года! Об этом можно было бы написать книгу.
– А потом?
– Потом отправился домой пить чай.
– Что вы подразумеваете под домом?
Фэншоу поморщился.
– Это довольно грубо, инспектор,- прошептал он.- Но, конечно, вы правы. У меня сейчас нет никакого дома. Под домом я имел в виду квартиру моей сестры.
– В Дейлсфорд-Корт-Мэншнз?
– Да. Я знаю, что вы скажете дальше. Это в двухстах ярдах от Дейлсфорд-Гарденз. Странно, да?- Он улыбнулся, явно получая невинное удовольствие от такого совпадения.
– А потом?
– Ну, потом собрал чемодан и отправился за границу.
– Вы в тот же день уехали за границу?
– Конечно. Вернее, в ту же ночь. Отплыл на нью-хейвенском пароходе. Потом поездом - в Париж. Там живет моя дочь.
Маллет воспринял эту информацию совершенно спокойно, но Франт был не в силах сдержаться и выразительно присвистнул. Фэншоу повернул голову в сторону сержанта и какой-то момент пристально смотрел на него, приподняв брови, но ничего не сказал.
Инспектор снова привлек к себе его внимание, спокойно спросив:
– Каким классом вы путешествовали?
–
– Вы не заметили какого-то конкретного человека, путешествующего первым классом?
Фэншоу резко выпрямился.
– Послушайте,- произнес он жестким тоном, совершенно не похожим на его обычную манеру говорить,- Я уже говорил вам, что меня не интересует торжество правосудия, если это торжество заключается в том, чтобы покарать убийцу... Баллантайна.- Он выпалил это имя с лютой ненавистью.- Если что-нибудь из того, что я могу сказать, поможет вам отыскать джентльмена, который называет себя Джеймсом, то я не стану этого говорить. Если бы у меня была возможность пожать ему руку за то, что он сделал, я бы это сделал. Можете не сомневаться.
Настала очередь Маллета проявить спокойствие.
– Очень хорошо,- невозмутимо отреагировал он.- Если ваша позиция такова, я не стану на вас давить. Но, полагаю, вы можете мне сказать, где именно в Сити купили своей билет?
– Ну да, у Роусона на Корнхилле. Там меня знают.
– Благодарю вас. А во время пребывания в Париже вы, как я понимаю, жили у вашей дочери?
– Да. Она живет в Пасси.- И Фэншоу назвал точный адрес.
– Вы отправились туда сразу по прибытии в Париж?
– Нет, конечно. В Париж приезжаешь в столь неудобное время, когда просто невозможно заявиться к кому-нибудь домой, особенно если вас не ждали. Я провел остаток ночи в отеле неподалеку от вокзала. Гнусное, должен заметить, место, но лучшее, что я мог себе позволить. Название забыл.
– Случайно, не отель "Дюплесси"?
– Точно нет - я никогда не слышал такого названия.
Маллет помолчал с добрых полминуты. Потом поинтересовался:
– И это все, что вы намеревались нам сообщить, мистер Фэншоу?
– Это все, что у меня было вам сказать, инспектор Маллет.
– Тогда всего хорошего.
– Всего хорошего. А детективов отзовут?
– Повторяю, я ничего не могу обещать.
После ухода Фэншоу в комнате на какой-то момент установилась тишина. Стенографист собрал свои записи и ушел готовить расшифровку стенограммы. Маллет сидел, уставившись на журнал регистрации приводов на своем столе, машинально теребя себя за усы, глубоко погруженный в раздумья. Наконец повернулся к Франту.
– Ну, и что вы о нем думаете, сержант?- спросил он.
– Явно очень самовлюбленный человек,- ответил тот.
– Самовлюбленный? Гм, да, и даже гораздо более того. Но вы правы, Франт. Действительно, он очень тщеславный человек. Безусловно, тюремная жизнь уязвляла его самолюбие больше, чем что-либо другое. А вам не приходило в голову, Франт, что все убийцы исключительно тщеславны? Им просто необходимо считать, что их собственные интересы или их удобство важнее всего на свете, чтобы оправдать убийство человека.