Жили были экспонаты
Шрифт:
– А мне показалось, что, когда вы сюда вошли, если то, что вы сделали, можно именовать этим глаголом, вы спросили: "Как твои дела, дорогой Черепах?". Пожалуйста, не премени меня поправить, дорогой Голубь, если я в чем-то заблуждаюсь.
– Надеюсь, что твои дела хорошо, Черепах, но мы пришли тебя предостеречь от загрязнения Четверга.
– Загрязнения чего?
– Четверга.
– Вероятно, Голубь слишком много заботится о других, вот в чем причина. сказал Черепах.
– Будет лучше, если мне попробует Это объяснить Дронт. Он, конечно, уступает тебе,
– Спасибо, - вежливо поблагодарил Дронт.
– Мы пришли тебя попросить Оберегать Четверг.
– Смотри-ка, то же самое, - удивился Черепах. _ Выходит, с Голубем все в порядке?
– Он повернулся к Голубю: - Слышишь, какая радость? С тобой все в порядке. Но не премини приберечь мой совет на будущее. Всякое может случиться.
– Он снова обратился к Дронту: - Так ты говоришь, надо беречь Четверг?
– Надо, - подтвердил тот.
– Ну, лично я давно это знал, - сообщил Черепах.
– И если не считать того, что вы натоптали, мой Четверг может послужить Образцовым для Некоторых. Я даже разрешу вам Брать с Него Пример, только не трогайте его руками. А то кое-кто, - он посмотрел на Волка, - обязательно станет пробовать его На Зуб. Видите ли, Пробовать только На Глаз Кое-кто считает недостаточным.
– Молодец, Черепах!
– заявил Голубь.
– А теперь нам всем надо пойти к Лукьянычу и помочь ему убрать Его Окружающий Четверг.
Он хотел крикнуть: "За мной!", но когда он произнес :"За...", обнаружил, что за ним уже, собственно, никого нет. Тогда он просто перелетел в начало колонны и возглавил шествие.
Когда они зашли к Лукьянычу, то увидели, что тот подметает веником пол.
– Здравствуй, Лукьяныч!
– крикнули все.
– Добрый вечер, - ответил он и очень обрадовался, что друзья решили его навестить.
– А мы уже убрали свой Четверг, - сказал Дронт, - и собираемся помочь тебе.
– Ну-ка расскажите, - попросил Лукьяныч и сел на диван.
Когда Все закончили рассказ, Лукьяныч рассмеялся, потрепал их по головам и сказал:
– Славные вы!
А потом они смотрели телевизор. А еще потом, когда Волк спросил, у кого какие планы, Дронт ответил:
– Не знаю, как вы, а я завтра убираю Окружающую Пятницу.
Глава седьмая,
в которой в Музее появляется Стеллерова Корова, а очучеливание продолжается
В понедельник, в то время, когда спать уже слишком поздно, но вставать еще слишком рано, Дронт, обнаружил, Это. Оно стояло напротив и неприветливо.
Дронт был убежден, что Музее все делилось на две вещи, на подставки и экспонаты. Но подставка - это что-то, что под кого-то поставлено, а экспонат это кто-то, кто на что-то поставлен. Это же было ни то, ни другое. Оно могло бы сойти за подставку, но, сверху никого не было. Конечно, оно бы могло сойти и за экспонат, но для этого имело слишком много углов.
Дронт спустился со своей полочки и начал Очень Хитро приближаться к предмету перебежками. Окаменелость всегда говорила, что когда одни люди несколько сомневались в других, то приближались к ним перебежками. Правда,
Оно попустительно позволило Дронту подкрастся. И когда Дронт уже хотел крикнуть:"Стой, кто идет?", как это принято у тех, кто занимается Ганс Пиратцией, вдруг из Этого донеслось:"Хр-р-р!". Дронт понял, что его заметили и притворился, что это не он. На это предмет сказал:"А-а-а!".
Дронту сам не заметил, как понял, что бежит. Причем Очень Быстро. Чтобы сбить с толку Это, он начал делать зигзаги. Окаменелость всегда советовала: если не уверен в чьем-то миролюбии, делай зигзаги.
И Дронт их делал и делал и делал, пока на встречу зигзагам внезапно не выскочила Голубиная Сосна. Она явно ждала этого момента и внезапно наскочила из-за угла, причем вместе с Голубем. Уж от него-то Дронт такого никак не ожидал.
Потирая ушибленный лоб, Дронт поднялся и сердито посмотрел на сосну. Та делела вид, что совершенно ни причем, и смотрела в Совершенно Другую Сторону.
– А!- сказал Голубь сверху.- Доброе утро Дронт! Ты не знаешь, кто треснул по сосне? Я, видишь ли, спал. А тут ка-ак... Ты его не видел? Свой лоб Дронт видел как-то у одного знакомого Лукьяныча, который назывался Зеркало, и всем показывал, какие они есть на самом деле. Хотя при этом оставался невидимым. Но показывал он всех через такую толстую сеть паутины и так неправдоподобно, что Дронт больше решил к нему не обращаться. Он уже привык пользоваться Тенью.
– Честно говоря, видел,- ответил Дронт,- один раз, но у него есть большие сомнения насчет того, кто кого треснул.
– Хулиганье!- возмутился Голубь,- треснуть по сосне и даже не представиться!
– Слушай, Голубь,- сказал Дронт,- там у меня Чкто-то появился!
– А позволь тебя спросить, дорогой Дронт, что ты подразумеваешь под этим "Чкто-том"?
– поинтересовался Голубь,- если мы вообще можем говорить о разуме в нашем положении, как таковом.
– Я под розами никого не умываю, во всяком случае, не сегодня, - серьезно ответил Дронт,- Чктот - это то, что не подставка (о чем мы можем сказать что-то) и не экспонат (кого мы представляем под значением кто-то) - это Чкто-то.
– Кажется, я уловил твою нить,- глубокомысленно сказал Голубь.
– Большое спасибо,- ответил Дронт,- только не забудь потом ее отдать.
– Я имею ввиду нить твоих мыслей,- заметил Голубь. Дронт подумал, что это правда, мысли всех экспонатов как правило состояли из нитей. В основном, шпагата или бечевки.
– Пойдем посмотрим эту твою Неподставку, может это меня на что нибудь натолкнет.
– Можешь в этом не сомневаться,- убедительно сказал Дронт, потирая голову, - меня во всяком случае она Натолкнула.