Жили-были, ели-пили. Семейные истории
Шрифт:
А еды тогда приготовили кучу.
Фотосессия перед нашей поездкой в Индию. 1983 г.
На даче в Переделкино
Кулебяку на три угла, делали и на четыре, делали и с одной начинкой, кулебяки вообще очень всегда любили и хорошо готовили, с запасом, а не впритык, чтобы гостям с собой досталось.
Замесить опару из половины всей муки, двух стаканов воды и дрожжей, накрыть полотенцем и поставить в теплое место. Когда опара поднимется, добавить соль, сахар, растительное масло, остальную муку и вымешивать тесто до тех
Для начинки рыбное филе обжарить или можно использовать готового лосося в собственном соку, смешать с мелко нарезанными зеленым луком и петрушкой. Для второй начинки предварительно замочить и отварить сушеные грибы, нарезать и пережарить с нашинкованным репчатым луком, для третьей – обжарить на масле мелко нарезанные морковь, репчатый лук и смешать с вареным рисом.
Раскатать тесто для кулебяки, выложить им высокую форму для выпечки. Мысленно разделить противень на три угловые части. Выложить слой рыбы с зеленью, формируя наклонную горку. Горку застелить блинчиком и выровнять с противоположной стороны слоем риса с морковью. Застелить вторым блинчиком. Сверху выложить грибы с луком и накрыть третьим блином, защипнуть края и выпекать до красивого нежно-коричневого цвета в прогретой духовке при умеренном огне. А на самом деле, чтобы не морочиться, можно было бы спокойно смешать все три начинки и сделать просто кулебяку, но на три угла, конечно, пафоснее и к случаю.
Для кулебяки понадобятся
для теста:
1 кг муки,
2 стакана теплой воды,
3 ст. ложки растительного масла,
1 ч.л. соли,
1 ст.л. сахара,
25–30 г дрожжей.
Для начинки:
500 г рыбного филе (лучше лосось, судак или треска),
лук зеленый и зелень петрушки нашинковать,
100 г сушеных белых грибов (замочить на ночь в холодной воде),
отварной рис,
морковь (сколько любите),
масло растительное для жарки,
соль и перец по вкусу.
Нажарили баклажаны с майонезом и чесноком, картошку наварили с укропчиком, мясо запекли, как тогда модно было, с майонезом. Называется почему-то такое блюдо «Мясо по-французски», хотя мне как-то не верится, чтобы французы придумали запекать что-то с майонезом, не в их вкусе это. Соус к мясу – да, майонез отдельно – возможно, хотя к мясу, наверное, все-таки, кетчуп, если по-простому, а не майонез. Просто рецепт этот хоть нежен и вкусен, но совсем уж не французский, на мой взгляд. Да и делалось это, наверное, только для того, чтобы смягчить жесткое советско-перестроечное мясо.
Мясо промыть, нарезать поперек волокон небольшими кусочками, хорошенько отбить. Натереть с двух сторон перцем и специями и выложить на смазанный маслом противень.
Отдельно смешать майонез, сметану и сливочный сыр. Посолить, еще чуть поперчить, добавить зелень и перемешать. Смазать мясо этим соусом. Лук нарезать полукольцами, залить на минуту кипятком, затем воду слить, а лук положить на мясо. Сверху положить слой нарезанных грибов и снова смазать соусом. Посыпать мясо тертым сыром. Отправить в разогретую до 180 градусов духовку на 35–40 минут.
Вам понадобятся:
200 г твердого тертого сыра,
1 банка консервированных целых или уже нарезанных шампиньонов,
2 репчатые луковицы (нарезать полукольцами),
1–1,5 кг мякоти говядины или свинины.
Для соуса понадобятся:
майонез,
сметана и сливочный сыр с зеленью типа Филадельфия в равных пропорциях, специи по вкусу.
В общем, ели-пили в основном не за первое место, а за второе рождение Ксении – уж очень эта исковерканная машина произвела на всех впечатление. И хором читали ругалки!
Через пару часов эта машина развалится по дороге
Ох, как для Ксентеря-какашки сочиню я обзывашки. Проявила Ксенька прыть, вышла в море мелко плыть! Ай, ляля! Ой, люлю! Но я ей вот что заявлю: со всей своей оравой вдали от берегов ты потакаешь нравам буржуев и врагов! Танцуя до икоты, ты под не наш мотив позоришь теплохода здоровыйА заканчивались ругалки вот такими стихами:
Нескромная по сути, не мисска, а мучение. Нахальная до жути, до у-мо-пом-ра-че-ни-я!!! Теперь ее положено ругать. (Так полагается.) Но что-то мне не можется. С чего-то не ругается. Кончилось мое веселье. Хватит. Больше – ни гу-гу… Я соскучился по Ксеньке. Я без Ксеньки не могу. [14]14
Рождественский Р. Удостоверение личности. – М.: Эстепона, 2002. – с.481.
Пожар
Уже с фотоаппаратом!
Дом, наш с Димкой переделкинский дом, который мы год как построили, совсем не новорусский, а бревенчатый, простой, вкусно пахнущий, загорелся в воскресенье, в 11 утра, 19 сентября 1998 года. Все были на месте: муж, двое маленьких сыновей, свекровь. В соседнем родительском доме мы втроем с мамой и сестрой смотрели фильм «Цирк сгорел, а клоуны разбежались», с Караченцовым, помните?
На участке рядом валили деревья. Одно упало на столб, искра помчалась по проводам и застряла у нас на чердаке. Из крыши потянулся дымок, но поначалу, увидев его из окна, я решила, что это сосед, как обычно после пьянки, затопил баню, чтобы прийти в себя. И первое время наблюдала, как дымок становился все клубистее, толще и чернее.
– Димка! Пожар!!!. – крикнула я из окошка мужу, который гулял с другой стороны маминого дома и ни о чем не подозревал.
Мы бросились в дом. Открытого пламени еще не было, только серый едкий дымок и пластмассовая вонь – горела проводка на чердаке. Димка побежал наверх выяснять, где именно горит, а я стала искать детей. Одного нашла по кашлю – он залез под кровать, надеясь там переждать пожар, другой сообщил, что без компьютера – а они тогда занимали полкомнаты – выходить наружу и не собирается. Еле выгнала, но компьютер попёр с собой из последних сил!
На чердаке уже было не продохнуть. Там, как и на всяком интеллигентном чердаке, стояли, лежали и висели давно не нужные, но дорогие сердцу вещи, книги и посуда – такой милый блошиный рынок, где ничего не надо, но приятно посмотреть. И пыль веков, которая успела скопиться за год.
Муж еле выполз оттуда, из-под этого барахла, кашляя и задыхаясь, и долго еще не мог прийти в себя, пытаясь избавиться от черной пелены перед глазами.
Дерево, а это был замечательный просмоленный новый сруб, горело быстро и качественно. Сначала мы носились по дому, бросаясь из угла в угол и пытаясь понять, что бы такое важное вынести, а что и не обязательно, занимались глупостями, короче, на нервной почве. Я стала выносить отцовский архив, который совсем недавно перенесли к нам в дом, чтобы разместить его в новой библиотеке, но поняла, что его так много, что сгорим вместе с ним.
Позвонили пожарным и быстро размотали зеленый садовый шланг. Напор воды был как у писающего мальчика, до огня не доставал, и Димка полез на гнилую лестницу с внешней стороны дома, чтобы поливать огонь через крышу. На чердак изнутри уже было не войти. Заперев детей у мамы и попросив приглядеть за ними – они все хотели выйти посмотреть, как красиво летят искры, – я побежала в дом вынести хоть что-нибудь. Первым делом документы, вторым почему-то все мужнины костюмы, ведь назавтра ему на работу, а больше уже и оставаться было нельзя – дым сильный, дышать нечем, треск и страх, что вот-вот рванет газ…
– Не забудь про ружье!!! – крикнул муж, наверное, посчитал, что оно почему-то не должно сгореть. Я, как Александр Матросов, еще раз бросилась в дом, закутав рот и нос шарфом, но второй этаж уже полыхал. Решив почему-то, что дача не должна сгореть вся, я поставила ружье у входа, а сама побежала помогать мужу. Он стоял на верхней ступеньке приставной лестницы и еле видной струей поливал огонь. Не успевая дойти до огня, вода превращалась в белый пар, и вокруг дыры в крыше стояло плотное облако. Всё было бесполезно. Нашими силами не потушить.