Жили-были солдаты (сборник)
Шрифт:
На краю поля стояли макеты транспортных самолётов. В брюхе каждого была пропилена огромная квадратная дыра. Внизу под дырой была натянута сетка. Как гамак.
«Для безопасности, — благодарно подумал учитель. — Кто-то вот позаботился. Когда будем, тренируясь, вываливаться из самолёта, чтоб не шлёпались как лягушки о землю… А могли бы и везде натянуть. Летишь, скажем, с километровой высоты и уже знаешь, что тебя ждёт…»
Сержант подвёл свою группу к металлическому сооружению,
— Многим из вас, — сказал сержант, — этот снаряд хорошо знаком. Во всяком случае, тем, кто занимался в аэроклубе. Ну вот, допустим, вы, — обратился он к бывшему бородачу. — Как этот снаряд называется?..
«Бородач» ошалело посмотрел на снаряд и, как двоечник на уроке, выдавил из себя:
— Т-турник…
Сержант удивился, но помог:
— Вы, вероятно, имеете в виду лопинг.
— Ну, — сказал «бородач».
— Договоримся так: «нукать» вы мне не будете, а будете отвечать «так точно».
При виде следующего снаряда «бородач» поспешно перешёл из передних рядов в задние. Однако это не спасло его от сержанта.
— А это что? — спросил сержант.
Сооружение напоминало крупногабаритное колесо для белки.
— Товарищ сержант, — запротестовал «бородач», — что это вы меня всё спрашиваете?..
— Я не только вас спрашиваю, я всех спрашиваю. Так сколько, говорите, у вас было прыжков?..
— Я ничего не говорю, — сказал «бородач».
— Но ведь я сам слышал. В поезде.
Поскольку «бородач» молчал, учитель ответил за него:
— Сто. Если не больше.
Все засмеялись, а сержант строго сказал:
— Вы ведь учитель?..
«Запомнил», — подумал Соламатин.
— За порядком следите в школе. Остряков одёргиваете. У нас тоже школа. Значит, никто никогда не прыгал?.. Беда не велика, бывает. Я сам до призыва парашют не видел. А увидел — печёночные колики на нервной почве начались и давление подскочило. После первого прыжка прошло. Не пойму только, зачем врали.
Ответом было общее молчание.
Учитель немного ожил. Выходило, не он один тут такой неумеха, остальные тоже. Это почему-то подбадривало.
Если несколько дней назад в порыве всепрощения он собирался ставить Дёмину годовую тройку, то теперь шансы Дёмина катастрофически падали.
«А Дёмину передайте: пусть учит правила. Приеду — спрошу. Учитель Соламатин».
— Ну, преувеличил, — извиняющимся тоном говорил «бородач». — Так ведь себя успокаивал.
— Вот и успокаивались бы молча.
Дальнейшая ознакомительная экскурсия действительно прошла в молчании. Говорил сержант. Новобранцы, переминаясь с ноги на ногу, угрюмо рассматривали
О своих безрадостных впечатлениях «экскурсоводы» рассказали начальнику парашютно-десантной службы. Тот — командиру части. Цепочка замкнулась на капитане Насибулине. Командир парашютно-десантного полка вызвал его к себе и сказал:
— Сергей Павлович, готовьте своих музыкантов.
Десять десантников укладывали на плацу парашюты. Парашюты лежали на брезентовых полотнищах, и десантники методично и тщательно проверяли крепление строп, каждую складку на куполе, даже состояние чехлов.
У новобранцев было личное время. Учитель Соламатин направлялся в полковую библиотеку. Он хотел обойти парашюты стороной, потому что только один их вид вызывал у него тревогу. Но в одном из десантников неожиданно признал знакомого.
«Где я его видел? — подумал Соламатин. — В Ленинграде? В Москве? В роно на совещании?..»
И вдруг вспомнил: в первый день, на вокзале, трубач из оркестра.
«Значит, и их заставляют, — огорчился Соламатин. — А я за них радовался».
Он подошёл ближе и вздохнул.
Услышав, что кто-то совсем рядом вздыхает, младший сержант Чудик поднял голову. На солдате было всё новенькое. Казался он озабоченным.
— Учитель Соламатин, — представился новобранец.
— Чудик, — ответил младший сержант.
— Я?.. — удивился Соламатин.
— Нет. Это фамилия у меня такая.
— Теперь понял, — сказал Соламатин. — Значит, вас тоже?..
— Что?
— Заставляют. Учтите, ни в одном уставе не сказано, что музыкант обязан прыгать. Я вам просто советую… пока не поздно… обратиться к командиру части.
Младший сержант Чудик с трудом, но сдержал улыбку.
— А что обращаться, когда он вон… ходит.
— Где? — спросил Соламатин.
— Свой парашют укладывает.
Глаза Соламатина округлились:
— Как, и его тоже заставляют?!. Но ни в одном уставе не написано, чтоб командир части…
Так младший сержант Чудик и не узнал, что не написано в уставе, поскольку подошёл начальник парашютно-десантной службы и сказал:
— Товарищ солдат, делаю вам замечание. Когда десантник укладывает парашют, его нельзя отвлекать разговорами. Уложит неправильно — полетит неправильно.
— Вы хотите сказать…
— Именно это я и хочу сказать. Но десантная служба имеет и определённые преимущества: за день до прыжков десантник освобождается от любых занятий, тренировок и работ. Всё для того, чтобы он был собранным, внимательным и не усталым. Вы куда-то шли?..