Жили мы в провинции, у моря
Шрифт:
Холодным декабрьских днём 1994 года Степана Фёдоровича похоронили. Лежать ему предстояло на новом участке кладбища, далековато от жены и сына. В квартире Уфимцевых остались жить Раиса с дочкой. Семья Раисы в очередной раз увеличилась – страшненькая безмужняя младшая дочь родила девочку.
И опять звонок Раисы не принёс братьям Уфимцевым ничего хорошего. Она сухим голосом известила, что вся квартира остаётся теперь ей, разрешение на приватизацию дедушка получил, но вот оформить не успел. Так что Раиса теперь приватизирует квартиру исключительно на себя. Все по закону. А братья могут забрать кое-что
Валентин с женой и Влад с Мариной собрались вместе. Надо было решать, что делать в сложившейся оскорбительной ситуации. В разговоре всплыло, что Степан Фёдорович умер в максимально удобный для квартирных планов Раисы момент. Мысль была тревожной и неприятной. Приняли решение с Райкой судиться.
Привычная логически мыслить, писать статьи и диссертации, Марина подготовила обстоятельное заявление в суд. И суд в городе УУ довольно скоро состоялся. Раиса выглядела на суде наглой и жадной хабалкой, решившей захапать нажитое чужой для неё семьей. Учли, что у Раисы была собственная большая квартира. Учли и то, что Степан Фёдорович всеми подготовленными документами ясно выразил свою волю – отдать свою долю квартиры сыновьям.
Суд Раиса проиграла. Хотя и получила не так уж мало – половину. Но по-прежнему хотелось большего. Ведь ещё имелись ухоженный «Москвич» с гаражом. И снова суд Раисе отказал. Это добро принадлежало Степану Фёдоровичу. Вечная уборщица, Раиса не выглядела человеком примитивным. Наоборот, была весьма расчётлива и изворотлива. Но почему-то все ее идеи на тему: как разбогатеть и обзавестись квартирой, не шли дальше скромного наследства стариков Уфимцевых.
Братья позвонили Раисе, известили, что приедут завтра для окончательного раздела наследства. В квартире застали интересную картину – все мало-мальски ценное, нажитое стариками Уфимцевыми, было упаковано в ящики и подготовлено Раисой к вывозу.
Разговаривали с Раисой спокойно. Братья предложили выкупить Раисину долю квартиры. Предложенных за долю денег почти хватало на покупку маленького частного домика – голубой мечты Раисы. А можно забрать ещё вот этот сервиз? Конечно, бери, сказала Марина. А то, а ещё это можно? Бери-бери. Главное, больше не видеть тебя.
В итоге все получилось. Райка покинула квартиру Уфимцевых, купила свой маленький домик. Но обеим семьям Уфимцевых, родным брату и сестре Степана Фёдоровича не давала покоя мысль о наглой расчетливости Райки. А ещё больше не оставляли в покое рассуждения о причине непонятной болезни и смерти старика. А ведь его болезнь более всего напоминала отравление. «Леди Макбет» явно тяготилась ненужным ей чужим стариком. Только ведь это называется домыслами. А правду уже и не узнать.
Любящие друг друга братья честно поделили совсем невеликое родительское наследство. Им оно не очень-то и пригодилось. В 1999 году умер Валентин. Ему было 55. В 2003 в 54 года не стало и Влада – он не смог пережить смерть всей большой семьи. Это мать, Раиса Павловна, всех с собой забрала. Так сказала одна из родственниц.
Выборы, выборы
Выборы – дело серьезное. Но и с ними всякое случается, кто ж не знает. Эта трагикомическая выборная
Вы думаете, что в советское время в ряды компартии народ загоняли силком? И да, и нет, все было куда сложнее. Высокое начальство, офицерский состав был сплошь партийными. Рабочему человеку стать членом КПСС тоже было проще всего. Только те, кто рубал уголёк или вкалывал у станка в партию не очень и стремились. А смысл? А вот интеллигенцию, эту сомнительную прослойку между рабочими и крестьянами, в партию принимали весьма дозированно. Озабоченные карьерой интеллигенты годами ждали своей квоты на вступление.
Елена Владимировна была врачом городской больницы и принадлежала, безусловно, к городской интеллигенции. Она и вправду была очень интеллигентна, профессией своей владела отлично, на больных не орала, была любима коллегами. Возможно поэтому именно ей и предложили вступить в партию. Вступать совсем даже и не хотелось.
Карьерных соображений у Елены, рядового врача-ординатора, не было. Но как отказаться от предложенной чести? В общем, приняли Елену в ряды КПСС. Именно по причине партийности ей и было поручено поработать председателем избирательной комиссии во время очередных выборов в депутаты. Городская больница, та, что на улице Садовой, была огромной и потому имела собственный избирательный участок, чтобы больные и дежурные медики могли исполнить свой гражданский долг.
Выборы в больнице проходили вполне нормально: скучающие больные с удовольствием голосовали. А вот и вечер: выборы закончены, все урны из отделений доставлены в избирком больницы. Начался подсчёт бюллетеней. Подсчитали, записали результаты. Все по протоколу. И вот тут это и случилось! Из хирургии прибежала встревоженная врач и принесла завёрнутую в медицинский халат урну, полную бюллетеней. Что с ней делать? Решение пришлось принимать Елене Владимировне: тщательно упакованные в хозяйственную сумку бюллетени она принесла домой.
Дома она вытащила бюллетени на глазах у дочки и мужа Виктора – партийца со стажем и офицера, и горестно зарыдала. Она на самом деле была в ужасе и отчаянии от происходящего!
«Да ладно тебе плакать, ерунда какая-то, – попытался утешить Лену муж, преданный жене явно больше, чем партии. «Сейчас все сделаем, только кончай рыдать!». После этих слов он закрыл комнату изнутри, чтобы соседки по коммуналке внезапно не заглянули. Освободил от вазы и салфетки круглый стол и вывалил на него часть бюллетеней. Все трое сели вокруг стола и начали методично и тщательно рвать на мельчайшие кусочки бюллетени.
Процедура уничтожения бюллетеней растянулась дня на три. Елена Владимировна периодически плакала. Особенно, когда Виктор не без садизма вспомнил историю из своего сибирского прошлого. Как одна девушка, диспетчер на железной дороге, загнала вагон с бюллетенями на какой-то сильно запасный путь и вагон бесценный практически потеряли. Так вот, девушку ту, диспетчера нерадивого, посадили и надолго. Правда, это было ещё при Сталине. Хорошо, что не расстреляли как врага народа!
Больше в выборных делах Елене участвовать не довелось. Что интересно, пропажу бюллетеней никто и не заметил!