Жить, чтобы любить
Шрифт:
– Хорошо, – вздохнула она.
Я с трудом успела собраться, но ровно в десять тридцать уже встречала Эвана в дверях.
– Какие планы на сегодня? – спросила я, подставив лицо неожиданно теплым лучам ноябрьского солнца.
– Не волнуйся. Сейчас увидишь, – ответил он.
Когда мы подъехали к его дому, я обнаружила на подъездной дорожке серебристый «БМВ». Раньше я здесь других машин не замечала. Потом до меня дошло, что, по-видимому, здесь его родители. Как я посмотрю им в глаза после своего чудовищного
– А кто еще дома? – спросила я в тайной надежде, что он ответит: «Никто».
– Мама. Не волнуйся. Скорее всего, мы ее даже и не увидим.
Но не успел он это сказать, как кухонная дверь отворилась и во двор вышла его мама, причем специально, чтобы с нами поздороваться.
– Или все-таки увидим, – поправился Эван.
На Вивьен были широкие черные брюки и тонкий синий свитер, выгодно подчеркивающий ее стройную фигуру. И даже без украшений она казалась удивительно изысканной.
– Эмили, – улыбнулась она, – как я рада тебя снова видеть.
Удивленная столь радушным приемом, я ответила ей осторожной улыбкой. Даже Эван был явно поражен.
Спустившись с крыльца, она слегка обняла меня. Я страшно растерялась и не смогла ответить ей тем же: все произошло слишком быстро и, честно говоря, стало для меня полной неожиданностью.
– Я так понимаю, что вы с Эваном собираетесь провести вместе день. Чудесно, – просияв, сказала она.
– Мама, что с тобой такое?
– Эван, я просто рада снова видеть Эмили. Вот и все. – Вивьен неодобрительно посмотрела на сына, а потом, словно извиняясь за его бестактное поведение, наградила меня ласковой улыбкой.
– Мы идем в гараж, – посмотрев на нее с подозрением, сообщил Эван.
– Рада была повидаться с тобой, – приветливо произнесла Вивьен. – Надеюсь, ты сможешь как-нибудь с нами пообедать.
– Хм… Это было бы чудесно, – запинаясь, ответила я.
Она была сама любезность, хотя наше непродолжительное общение вчера вечером явно к этому не располагало.
Я проследовала за Эваном в гараж, но он почему-то не поднялся по лестнице в игровую комнату, а сразу прошел в заднюю часть помещения.
Когда мы оказались за закрытыми дверьми, он остановился в задумчивости.
– Что случилось? – поинтересовалась я.
– Ума не приложу, почему она так странно себя ведет, и это меня здорово нервирует. Все пытаюсь найти объяснение. Может, я что-то такое ляпнул или типа того. Прости, что попала из-за меня в глупое положение.
– Да я и сама удивляюсь. Мне казалось, что она должна меня презирать за мое позорное поведение на обеде. И, кроме того, не сомневаюсь, что Кэтрин уже успела на меня наябедничать, – призналась я, но в ответ он только задумчиво улыбнулся, очевидно, вспомнил мой триумфальный уход. – А вообще-то, я, конечно, дико сожалею, – закончила я.
– Ты о чем?
– Я должна была поддерживать
– Расслабься. Ты мне здорово помогла. Финал был просто супер.
– Ну ладно. А что будем делать? – поинтересовалась я, оглядывая огромное помещение.
Там стояли две самоходные газонокосилки, водный мотоцикл и еще какие-то транспортные средства для активного отдыха.
Эван подошел к черному кроссовому мотоциклу и протянул мне красный шлем.
– Устроим покатушки. – Он выкатил мотоцикл к воротам на другом конце гаража, нажал на какую-то кнопку на стене, и ворота поползли наверх.
Я увидела, как он выехал из гаража, и словно приросла к земле.
– Эван, не думаю, что это хорошая идея.
– Доверься мне, тебе понравится. – И с этими словами он надел черный шлем.
Я медленно, нога за ногу, подошла к нему и тоже надела на голову шлем. Какого черта я все это делаю?!
Эван помог мне застегнуть ремешок, показал, как залезать и куда ставить ноги. Объяснил, что дорога будет в основном ровной, но тряхнуть может. Здорово! Я впервые в жизни собиралась сесть на мотоцикл, причем такой, с которого можно было запросто навернуться.
Эван нажал на стартер, и кроссовый мотоцикл ожил. От его рева у меня зашлось сердце. Потом Эван пару раз газанул, и мне стало еще хуже. Он махнул мне рукой, чтобы я садилась. Чтобы не передумать, я быстро закинула ногу, села в седло, прижалась к Эвану и положила руки ему на талию, но он тут же заставил меня обнять его покрепче. А когда мы рванули с места, я поняла почему.
Мы неслись по полю в сторону леса. От страха сердце у меня трепыхалось где-то в районе горла. Когда мы въехали в лес и местность стала более ухабистой, я еще теснее прижалась к Эвану, чувствуя пятой точкой каждую кочку, каждую ямку, каждый корень, – все еще слишком напуганная, чтобы наслаждаться новыми ощущениями.
Однако постепенно я привыкла к сумасшедшей езде и слегка ослабила свою мертвую хватку. Но продолжала крепко держать Эвана за талию, прекрасно понимая, что если хорошенько тряхнет, то я запросто вылечу из седла. Я старалась смотреть только на деревья, мимо которых мы пролетали, на солнце, пробивающееся сквозь верхушки сосен и елей. В лесу оказалось неожиданно светло, возможно потому, что, несмотря на удивительно погожий день, деревья уже сбросили листву, приготовившись к зиме.
Эван стал постепенно притормаживать и наконец остановил мотоцикл. Слез с него и снял шлем. Выпрямившись, я попробовала сделать то же самое. Но снять шлем мне не удалось. Пришлось попросить Эвана расстегнуть ремешок. От напряжения я едва стояла на ногах.