Жить дальше
Шрифт:
Город Аресибо расположен примерно в семидесяти пяти минутах езды к западу от Сан-Хуана, а Обсерватория Аресибо — в десяти милях к югу от него, хотя Дону показалось, что гораздо дальше — так долго они петляли по горным серпантинам. Ландшафт, как им рассказал водитель, был сплошь карстовый: известняк, в котором ветер и вода сотворили бесчисленные трещины, пещеры, подземные реки и провалы. Пещеры Рио-Камуй, одна из наиболее зрелищных пещерных систем в мире, располагались к юго-востоку от обсерватории.
А сама огромная чаша радиотелескопа была построена именно здесь благодаря любезно предоставленной природой карстовой воронке тысячефутового диаметра, форма которой идеально подходила
Дон удивился, увидев, что чаша телескопа не сплошная. Она была сделана из перфорированных алюминиевых планок, которые скреплялись вместе стальными растяжками; между планками были щирокие зазоры. А под самой чашей, в её прерывистой тени разрослась густая растительность — папоротники, дикие орхидеи, бегонии. В окрестностях обсерватории Дон видел мангустов, ящериц, жаб размером с кулак, гигантских улиток и стрекоз.
Их с Сарой разместили в одном из жилищ, предназначенных для приезжающих ненадолго учёных — деревянном домике на холме, поднятом над неровной землёй на десяти шлакоблочных колоннах. У домика была небольшая веранда (как они обнаружили, идеальное место для созерцания вечерних гроз), крошечная кухонька, одна маленькая спальня, крохотная ванная и телефон с круглым номеронабирателем. Громоздкий кондиционер был установлен прямо за одним из окон, которые закрывались снаружи деревянными ставнями.
Помимо чисто технического удобства для посылки ответного сообщения выбор Аресибо имел также глубокое символическое значение. Семидесятидевятилетний Фрэнк Дрейк присутствовал в центре управления большой антенной, когда Сара с помощью USB-кабеля подключила свой ноутбук, содержащий мастер-копию ответного сообщения, к передатчику. Послание Дрейка к M13 — до сего момента наиболее известное межзвёздное послание SETI — было отправлено из этого самого места тридцать шесть лет назад.
Как и планировалось, ответ содержал тысячу заполненных «анкет», случайно выбранных из 1206343 наборов ответов, оставленных посетителями на веб-сайте, в создании которого Сара принимала участие. По правде, случайно выбранными были лишь 999 из них; тысячный, засунутый куда-то в середину, принадлежал самой Саре. Разумеется, она не тайком его туда поместила. После того, как Дон и Карл вложили эту идею ей в голову, она высказала её собрании функционеров SETI, и отделу связей с общественностью она пришлась по душе. Публике такое очень понравится, сказали они.
На церемонии ключевым исследователям раздали сувенирные CD-ROMы с архивными копиями ответного послания, однако ответы, которые были даны на вопросы «анкеты» реальными людьми, не сделали достоянием общественности. В соответствии с просьбой драконианцев они до сих пор хранились в тайне, чтобы мнение одних участников опроса не влияло на мнение других в случае, если понадобится задать дополнительные вопросы.
Пол в центре управления был выложен бежевой и коричневой плиткой, чередующейся в шахматном порядке, и от вида этого узора у Дона кружилась голова, даже больше, чем от зрелища гигантской чаши телескопа и смонтированной над ней 600-тонной инструментальной платформы, видимых сквозь наклоненное наружу окно.
Учёные, журналисты и небольшое количество таких, как он, родственников втиснулись в центр управления.
Электрические вентиляторы стояли на кожухах аппаратуры или лепились к ним сбоку, но, несмотря на раннее утро, жара стояла невыносимая. Дон смотрел, как Сара садится за центральный Г-образный стол и вызывает ответное сообщение со своего ноутбука. Он предложил ей произнести какую-нибудь запоминающуюся фразу — её собственные слова о «маленьком шаге» — но она отказалась; то, что она отправляла к звёздам, было важнее всего, что она могла при этом сказать. Так что,
Раздались крики, откуда-то появилось шампанское. Дон стоял на периферии собрания, наслаждаясь зрелищем счастливой Сары. Немного погодя седовласый представитель Международного Астрономического Союза зазвенел по своему бокалу с шампанским модной монблановской ручкой, привлекая всеобщее внимание.
— Сара, — сказал он, — у меня есть для вас кое-что. — Он открыл один из укреплённых на стене металлических шкафчиков. Внутри оказался памятный приз: с мраморным основанием, увитой шёлковыми лентами центральной колонной и, наверху, с крылатой Афиной, тянущейся к звёздам. Он наклонился, достал трофей из шкафчика и поднял перед собой, словно оценивая большую бутылку вина. А потом, громко и отчётливо, чтобы услышали все, прочитал надпись на табличке:
— «Саре Галифакс», — сказал он, — «которая догадалась».
Дон поднимался по лестнице, ведущей от полуподвальной квартирки Леноры наружу. Уже перевалило за одиннадцать, а район здесь, как она сказала, был не слишком спокойный. Но сердце у него колотилось не из-за этого.
Что он наделал?
Это случилось так быстро, хотя и было очень наивно с его стороны не догадаться, к какому завершению вечера клонит Ленора. Но прошло уже шестьдесят лет с тех пор, как ему в прошлый раз было двадцать, и даже тогда он разминулся с сексуальной революцией на десять лет. Свободная любовь 1960-х была для него слишком рано; как война во Вьетнаме и Уотергейт, это были вещи, оставившие по себе лишь смутные детские воспоминания и, разумеется, никакого непосредственного опыта.
Когда же, в пятнадцать, он начал собственные неумелые вылазки в область секса — по крайней мере, секса вдвоём — люди уже боялись болезней. А одна девочка из его класса уже успела забеременеть, и это оказало остужающий эффект на остальных. И всё же, хотя моральная сторона секса тогда уже не была существенной — каждый в поколении Дона хотел этим заниматься, и очень немногие, по крайней мере, в зажиточном пригородном районе Торонто, где он вырос, считали, что этого нельзя делать до брака — сам акт всё ещё считался чем-то серьёзным, хотя, если вспомнить, что началось десять лет спустя, их страхи подцепить гонорею или лобковых вшей казались откровенно смешными.
Но — как это говорится? Старое снова становится новым? СПИД, слава Богу, был побеждён — почти каждый ровесник Дона знал кого-нибудь, кто умер от этой проклятой болезни. Большинство других передающихся половым путём болезней также были уничтожены или очень легко излечивались. А безопасные, фактически стопроцентно надёжные средства химической контрацепции для мужчин и женщин были легко доступны в Канаде. Всё это в комбинации с общим спадом напряжённости привело ко второй эре сексуальной открытости, невиданной со времён Хейт-Эшбери [45] , Рокдейл-колледжа [46] и, конечно же, «Битлз».
45
Квартал в Сан-Франциско, центр движения хиппи в 1960-х.
46
Студенческое общежитие в Торонто, на базе которого проходил организованный студентами эксперимент по альтернативным формам обучения, превратившееся в притон хиппи и закрытое в 1975.