Жить во имя любви, любить во имя жизни!
Шрифт:
Эту историю Вика узнала случайно от Эльвиры, когда Ванька в очередной раз глубокой осенью полез по пояс в прорубь, чтобы тюльки наловить. Тогда-то все и началось! Увидев Ивана в обледеневших штанах, Вика закатила скандал.
– Это как называется? – глядя на довольную уловом тетю Розу, спросила Вика и показала на Ванькины штаны. Немного успокоившись, она продолжила: – А почему этот сидит? – Вика указала на Харченко. – А Ваньке, значит, больше всех надо? – снова ткнув пальцем в Ивана, буквально вспылила она.
– Мне по статусу не положено, – гоготнул мужчина.
– Значит, детей делать положено, а
– Тебе что-то не нравится? – ехидно усмехнулся Харченко и обратился к Ваньке. – Она что, твоя жена?
Иван отрицательно мотнул головой.
Вот так! Она за него жопу дерет, а он открещивается от нее! Нормально! На глаза навернулись слезы. А чего она хотела? Ванька уже раз от нее отказался. И не только от нее, а и от своей родной кровинушки. Ему лучше на Харченко да на его детишек батрачить, чем нормально жить.
– Ну, ты чего? – уже намного ласковей спросил Сергей.
– Сереж, понимаешь, жалко мне его, жалко, – Вика шмыгнула носом. – Ванька не такой уж плохой, каким кажется на первый взгляд. Иногда крыша едет… Да от такой жизни поневоле поедет, – глядя на Сережку, она выдержала паузу. – Пять лет назад у Ваньки почти на глазах отца родной дядька зарубил, тети Розы брат. Говорят, хотел дяди Фединого брата, а зарубил… Ваньке тогда было всего тринадцать, у него нервный срыв случился. Он полгода лежал в больнице, а когда вернулся домой, там уже новый папа нарисовался и трое братишек. Началась веселая жизнь, пьянки, гулянки. Если пить было не за что, шли воровать. Потом их вежливо попросили в 24 часа оставить деревню. Так они и оказались у нас здесь. Но и здесь ничего не поменялось. Харченко с Ванькой отходы по пьяни украли. Тот козел, который Харченко, успел слинять в Казахстан, вроде бы все утихло. А год назад Андрей, родной брат Ванькин, украл мешок картошки, а Ваньку посадили.
– Это как? – Сережка удивленно вскинул ресницы.
– У них же жрать нечего, вот Андрей и пошел на чей-то огород картошки накопать. Еще светло было, он и спалился. Догнать его не догнали, но поняли, кто вор. Когда хозяева приехали разбираться, тетя Роза вместо Андрея Ваньку подставила. Дескать, у Андрюшки сердце больное… А Ванька выдержит, армию выдержал и тюрьму выдержит. Вот так целый год Ванька катался по этапу… Мне сказали, что это еще из-за Харченко… Нуу, Эльвирка недавно проговорилась, – Вика вновь взглянула на своего собеседника, который внимательно ее слушал. – Сереж, я тебе правду говорю: Ванька мне не нужен, просто жалко его. Знаешь же такую поговорку: разбитую чашу не склеишь? Я люблю тебя и только тебя! Ну, а если я тебе не нужна, скажи сразу, не дура, пойму.
Сергей тяжело вздохнув, окунул лицо в ладони и несколько минут сидел молча, размышляя о чем-то о своем. Как ни крути, но выбор делать надо: либо он с Викой, либо… Нет, он не боится сложностей: ноги есть, руки есть, а это самое главное. Да, Вика ему нравилась, с ней было тепло, уютно, спокойно. Сережке иногда казалось, что его еще никто так не любил, как этот черноглазый бесенок. И какой черт его дернул тогда обидеться на нее? Надо было просто Ване морду набить! А, может, ему просто страшно стало? Страшно, что он с каждым днем все сильней и сильней привязывается к девушке, а кому хочется всю жизнь чужой крест нести?
Девушка этот поцелуй могла сравнить с медом: он был такой же сладкий и тягучий. Если б была возможность, она бы им вечно наслаждалась. Но вот уже Сережкины губы отпрянули от ее губ, но встретились глаза.
– Прости меня, дурака, – чуть слышно прошептал он. – Сам не понимаю, что нашло.
– Глупо ревновать к прошлому. Знаешь, ты мне понравился с самого первого взгляда. Помнишь, когда Катюха нас познакомила? Ты тогда еще вихрем пронесся по комнате и даже руки мне не подал, помнишь?
– Помню, просто я тогда первый раз видел человека такого, как ты.
– Напугался? – добродушно улыбнулась Вика.
– Глупости не говори! Просто было как то не по себе, не в том смысле, что ты какая-то не такая… Я же никогда раньше не общался с такими людьми. Если честно, то я поначалу боялся тебя даже на руки брать: мне все казалось, возьму тебя не так и что-нибудь сломаю.
– А сейчас?
– Сейчас? – томным голосом проговорил Сергей и вновь накрыл Викины губы жарким длинным поцелуем.
– Не бросай меня больше, слышишь, не бросай! Я так устала от предательства. Сначала родители, потом сестренка… – Вика сглотнула слезы и посмотрела куда-то в небо. – Потом… Неважно, кто потом. Вся жизнь моя - сплошное предательство, я никому не нужна. Нужна тогда, когда есть, что с меня взять, а так…
– Ты мне нужна, – как на духу, выпалил Сережка и посадил Вику к себе на колени. – Давай, завязывай это мокрое дело, все у нас будет хорошо! – он посмотрел на девушку виноватым взглядом. Снова он ей обещает, что все будет хорошо, да только откуда оно возьмется, это хорошее? У него, как в той песне про белого лебедя. Обняв Вику, Сергей замурлыкал до боли знакомую мелодию.
– Спой, ты же умеешь, – Вика улыбнулась и поудобнее устроилась у Сережки на плече.
– Я куплю тебе дом
У пруда, в Подмосковье,
И тебя приведу
В этот собственный дом!
Заведу голубей,
И с тобой, и с любовью
Мы посадим сирень под окном.
А белый лебедь на пруду
Качает павшую звезду,
На том пруду,
Куда тебя я приведу.
А пока ни кола,
Ни двора и ни сада,
Чтобы мог я за руку тебя
Привести!
Угадаем с тобой,
Самому мне не надо
Наши пять номеров из шести.
– Сереж, я люблю тебя сильно, сильно! – хлюпая носом, проговорила Вика, покрепче прижимаясь к любимому.
– Знаю, я тоже тебя люблю! Очень, очень! Но…
– Но, что «но»?
– Вик, мне самому жить негде. Сейчас на Зинку найдет, она выгонит меня и что?…
– Надо квартиру искать, у меня уже есть вариант, думаю, не откажут.
– А мать что говорит? – напрягся Сергей.
– Ничего хорошего! И вообще, это моя жизнь, я уже взрослая девочка и в маминых советах не нуждаюсь. Когда она себе выбирала мужа, то моих советов не спрашивала, теперь пусть молчит, – тяжело вздохнув, Вика посмотрела на Сережку и добавила: – Если вдруг придется жить в землянке, сарае или неизвестно где, я готова: лишь бы с тобой!