Жить за двоих. Я к тебе не вернусь
Шрифт:
Полина округлила глаза, отказываясь верить в услышанное.
– Как можно не помнить мать? – она переводила недоумённый взгляд с дочери на врача.
Доктор опустил ладонь на покатое плечо, успокаивая нервную родительницу:
– Память потихоньку вернётся. Не сразу, но обязательно!
Такой ответ привыкшую жить по расписанию домохозяйку не устраивал.
– Когда? – голос был требовательным.
Улыбка не сходила с жёстких губ директора клиники.
– Может прямо сейчас, а может и через год. Нам остаётся наблюдать и ждать. Окружите её
– Родам? – Полина схватилась за сердце. – Она беременна?
– Да! Десять недель. Я говорил отцу ребёнка.
Даша положила ладонь на живот. Жест показался знакомым. Вот то, что связывает с прошлым. Она делала его раньше, но где? Тепло растеклось по телу. Даша улыбалась, пока врач общался со старшей Ивлевой, решившей уточнить.
– Роману?
Широкие брови взлетели вверх. К ночи своё имя с трудом вспомнишь.
– Высокий блондин, что привёз в клинику вашу дочь, – приходилось быть терпеливым.
– Роман! Жених Даши. Собирались подавать заявление, теперь придётся ускориться. Он пробыл со мной полчаса и уехал, – радостно заверещала Полина, выдавая индульгенцию от бездушия: – Срочные дела и мама сильно болеет. Наверное, забыл рассказать.
Врач разглядывал совершенно разных мать и дочь. И не только внешне. Тот блондин больше подходил дамочке в сыновья. Он задумчиво протянул:
– Радости я у него не заметил… – Жаль нельзя передать дословно, что тот произнёс.
Полина махнула рукой.
– Хотели пожить для себя. Даша собиралась восстановиться на курсе, – глаза матери тоже не искрились счастьем. – Как окончит университет теперь, даже не знаю. – Влажные глаза с надеждой смотрели в чёрные: – Рустам Каримович, может ещё не поздно вмешаться? Она сама ребёнок. Двадцать два года всего. Я лучше всех знаю свою дочь. Будь она в памяти, точно не хотела бы…
Полина осеклась, заметив с какой нежностью любимая девочка поглаживает живот. Глаза жены владельца сети ресторанов полезли на лоб. Видно на самом деле хорошо её дочь головой приложилась.
Врач с теплом смотрел на потерявшую память девушку.
– Даша, вы хотите прервать беременность?
Она нахмурилась, глядя на доктора. Ладони защищали живот. Никакого Романа не помнила, но знает, что очень хочет этих детей.
– Нет! Что вы! Мои девочки уже меня любят… – Невероятная нежность накрыла с головой, скорее умрёт, чем позволит навредить малышкам.
В чёрных глазах появилось удивление. Всё связанной с девушкой, начиная с её спасения, казалось странным. Её джип достали из воды. Он видел по новостям в каком состоянии. Невозможно выжить в превратившемся в гармошку салоне. Если выбросило через окно, то были бы переломы несовместимые с жизнью, а у Даши только царапины и ушибы.
– Почему решили, что у вас девочки? Слишком маленький срок для определения пола.
Худенькие плечи приподнялись вверх. Виноватая улыбка растянула сухие губы.
– Не могу объяснить. Догадалась или приснилось.
– Двойняшки? – госпожа Ивлева находилась на грани истерики. Визгливый голос взывал к разуму. –
Никто не заметил, как в палате появился ещё один посетитель.
– Что за паника? – Светловолосый голубоглазый мужчина строго смотрел на дочь: – Девочка, вот это ты меня напугала! Сменю твою охрану к чертям собачьим. Вчетвером не могут уследить за одной девчонкой! – Гнев в глазах сменился на милость. Мужчина отодвинул жену вместе со стулом и сгрёб девочку в медвежьи объятия. – Рад, что ты выжила! Кому-то не повезло… – Он втягивал носом родной запах. – Когда узнал, думал, с ума сойду. Машина вдребезги, а ты целая. Спасибо богу, что спас тебя! Не пугай меня больше так!
Даша не успела вставить слово. Полина запричитала жалобным голосом.
– Олежек! Это катастрофа! Она беременная!
Спокойный ответ, без минуты раздумья:
– Беременная? Будем рожать! Лишь бы жила!
От назвавшегося отцом веяло приятным теплом и мощью. Среднего роста, а казался великаном. Даша обняла здоровяка в ответ. Запах дорогого табака и духов приятно щекотал ноздри. Совсем другие ощущения, чем от близости с матерью. С губ слетело по-детски счастливое:
– Папочка! – захотелось прижаться к широкой груди надёжного человека и заплакать. Полная уверенность в душе, что он поможет и накажет всех обидчиков.
Осталось вспомнить, кто обидел и почему…
Глава 3
– Ты всё правильно сделал, сыночек!
Марк дёрнул плечом, избавляясь от руки матери. Меньше всего хотел, чтоб его жалели.
– Не знаю… – Перед глазами стоял гордый взгляд смертельно обиженной женщины. Не валялась в ногах, вымаливая прощение. Не пыталась выдумать причину случившегося. Никаких оправданий. Так ведёт себя человек оскорблённый, а не виновный.
Проклятая ревность. Душила, убивая внутри всё светлое. Вернуть всё назад, ни за что не переехал бы в Москву. Чувствовал себя опустошённым.
– Я Викочку видела на прошлой неделе. Она до сих пор одна. Очень жалеет, что у вас не сложилась. Уж, какая красавица, не то, что эта… – Произносить имя изменницы не стала. – И родители из нашего круга. Сохнет по тебе. Расспрашивала как да что.
Марк с раздражением пробормотал:
– Мам! Прекрати! – наверх поднимался, перешагивая через две ступени. Только бы не слышать несущиеся в спину причитания.
Татьяна Васильевна не отступала. Слово «нет» сын не сказал, значит нужно действовать настойчивее. Стараясь не отставать, с одышкой бормотала в спину:
– Я вот думаю, может в гости её пригласить? Развеетесь…
В ответ тишина. Улыбка растянула полные губы. Раз молчит, значит есть надежда. Нужно не упустить возможность.
– Сегодня же позвоню ей!
Он зашёл в спальню, где всё пропиталось запахом Даши. Аромат клубники и свежескошенной травы. Так пахла только она. Красавица, не нуждающаяся в подчёркивании своей привлекательности. Не деревенская клуха, как оскорбил со зла, а нечто чистое, незапятнанное. Редкость для его окружения.