Жить за двоих. Я к тебе не вернусь
Шрифт:
Марк прислонился затылком к стене, не желая идти вглубь комнаты. Только не сейчас, когда всё здесь кричит о её присутствии. Плоть моментально отреагировала желанием, наплевав на муки мозга. Решительно оттолкнулся и вышел. Нужно быть мазохистом, чтобы терпеть это.
Несколько распоряжений и горничная с ведром, шваброй и моющими средствами отправилась выводить память о светловолосой красавице. Если бы так же почистить сердце…
В гостевой спальне пахло свежим бельём и холодом. Ровно то, чтобы уснуть. Марк проснулся от настойчивого звонка. Полная
– Это Елагин Марк Анатольевич?
Меньше всего ожидал услышать ночью от незнакомца такой вопрос.
– Он самый. Вы на часы смотрели?
– Вы знакомы с Гордеевой Дарьей?
– Да! – Само собой вырвалось: – Имел несчастье.
– Сможете подъехать на опознание?
– Что?!.. – Марк подскочил с кровати. Сон моментально улетучился. – В каком смысле «опознание»?
– В прямом! Вы не смотрите новости?
Пальцы на автомате тёрли лоб. Марк не верил в происходящее. Он проснулся или всё ещё спит?
– Давайте без загадок! Что произошло? Вы, видимо, перепутали мою Дашу с другой? – Досадливо поморщился от собственного определения. К сожалению, больше уже не его.
– Мы нашли на месте аварии сумку. Видимо, вылетела на мост при ударе. Там телефон, документы. Ваш номер подписан – «Любимый». Мать не отвечает.
Головой можно трясти до бесконечности. Разговор всё меньше походил на розыгрыш. Марк нахмурился, чувствуя, как в животе собирается холодный узел.
– Погодите. Какая авария, какой мост? Объясните сначала!
Монотонный голос привычно бубнил:
– На мосту у рейсового автобуса лопнуло колесо, его занесло, столкнулся с джипом, от удара перевернулся и упал в реку. Трое погибших. В том числе Гордеева Дарья Леонидовна. Тело изуродовано.
– Почему решили, что это она? – он нервно тёр переносицу.
– Остальные двое – мужчины. Шофёр и подросток.
Марк качал головой. В голове не укладывалось, как это – умерла? Несколько часов назад она швырнула в него кольцо. Изуродованная, но сумели определить, что Даша?
– И всё равно я не верю!
– Привозите биоматериал. Сделаем анализ ДНК.
Сердце бешено билось в тишине спящего дома.
Три часа назад сходил с ума от ревности, зная, что будет искать соперника, выяснять отношения, делать тесты, устанавливая отцовство, и заберёт ребёнка, если малыш окажется его. Готовился к долгой борьбе. Теперь Даша ничья… и ребёнка нет… и ничего нет…
Он смог ответить не сразу. На той стороне связи терпеливо ждали, понимая, что ситуация непростая. Марк заговорил, не узнавая собственного голоса:
– Пришлите адрес. Сегодня подъеду. Не беспокойте её мать. Там больное сердце.
Достаточно было протянуть руку и задержать. Сказать три слова и остановить на пороге. Надо было…
Подушки, предметы с прикроватного столика, под грозный рык сметены на пол. Ярость требовала выхода. Марк
В дверь стучали. Мать требовала немедленно впустить её внутрь. Марк замолчал. Легче не стало, а дом переполошил. Словно во сне открыл дверь. Пустым, потерянным взглядом смотрел в перепуганные лица прислуги, матери. Она молчала, потрясённая произошедшим, впервые увидев любимого мальчика в таком состоянии.
– Что случилось?
– Её больше нет…
Через час Марк шёл по длинному коридору с массажной расчёской Даши в пакете.
Просторная комната с голубоватым холодным кафелем и со странными запахами. Несколько тел на блестящих нержавейкой столах прикрыты простынями. Капли из подтекающего крана монотонно плюхались в мойку, отсчитывая бег времени для тех, кто ушёл в вечность.
Плюм, плюм, плюм…
– Вы готовы? – прозвучало излишне громко для этого места и отдалось эхом от высокого потолка.
Марк скривил губы:
– Насколько можно к такому приготовиться… – Он отрицательно качал головой: – Там не Даша. Я не чувствую её мёртвой.
Пожилой мужчина, в мятом сером костюме с нелепым фартуком поверх, смотрел прямо в глаза.
– Предупреждаю, по лицу вряд ли сумеете опознать. Да и на теле многочисленные переломы, порезы, ушибы. Ищите особые приметы.
Мужчина молча снял простынь целиком. Марк отшатнулся.
Лицо невозможно узнать. Её светлые локоны, изящные кисти рук с длинными пальцами, на одном из которых след от кольца. Того самого, что летело ему в лицо. Три родинки ниже пупка, которые любил целовать. Родимое пятно чуть выше локтя разрезано и слилось с бордовым кровоподтёком.
Дальше смотреть не было сил.
– Это она… – Марк боролся со рвотными позывами.
Мозг понимал, что Дарья мертва, а душа принимать отказывалась.
– Скажите, каким был срок её беременности?
– Беременность? – врач в удивлении поднял брови. – С таким количеством алкоголя в крови странно быть мамочкой.
Желваки заходили по скулам. Даша не пила спиртное, от слова совсем. Настолько обиделась, что рискнула здоровьем или лгала о непереносимости? В виски снова долбила боль. Неприятно стянуло желудок. Какую часть её жизни занимала ложь? Он рявкнул, повторяя вопрос:
– Да или нет?
– Нет!
Резкий ответ стал ударом по самолюбию. Идиот, поверил на слово! Неужели и тут врала? Взгляд заметался по комнате. Сжатые кулаки некуда приложить.
Самое верное – отпустить злость и взглянуть на ситуацию со стороны. Слишком много нестыковок. Нужно провести собственное расследование. Узнать всю подноготную её жизни. Марк до скрежета сжал зубы и протянул пакет:
– Я принёс расчёску Гордеевой Дарьи. Сделайте сравнительный анализ ДНК. Сомневаюсь, что эта женщина моя невеста! – На выходе остановился, желая проверить пришедшую в голову мысль: – Есть списки больниц, в которые госпитализировали выживших?