Жить жизнь. Трилогия о любви и манипуляциях

Богинская Анна

– Ты приехала с Лысым?

Анна холодно улыбнулась.

– Я говорила тебе не раз: мы с Виталиком только друзья, – подчеркнуто невозмутимо сообщила она, чеканя каждое слово. – Приехала с ним. Я живу в другом отеле и одна. Можешь проверить в любое время – мне нечего скрывать.

Она ответила так, чтобы лишить его возможности манипулировать этой темой. Он вздохнул. Скорее выпускал воздух. Матвей курит?

– Где ты живешь?

– Мне пришлось поменять отель, чтобы быть подальше от тебя. По несчастной случайности у

меня был забронирован номер там, где проходит твоя конференция.

Матвей замер.

– Откуда ты знаешь, где она проходит? – спросил он с подозрением.

Анна издала стон:

– Эта информация есть в открытом доступе. В этот период в Одессе проходит только одна конференция пластических хирургов. И очень хорошо, что я посмотрела где, иначе тебя ждал бы сюрприз поинтереснее крика чаек.

– Где ты находишься? – не оценив ее иронии, продолжил допрос Матвей.

– В отеле «Панорама де люкс». Оказывается, шикарный отель, – поделилась впечатлением Анна. – Здесь очень красиво.

Матвей молчал. Пауза затянулась. Складывалось впечатление, что он собирается с силами. Анна слышала в телефоне его дыхание.

– Я не приеду к тебе, – уведомил он о своем решении.

Она вздохнула: хотелось дать ему последний шанс.

– Ты уверен в своем решении, Матвей? – она пыталась его спасти. Несмотря ни на что, она пыталась спасти его. Или себя? Постоянно протягивая руку манипуляторам, на самом деле мы спасаем от реальности себя.

– Я не приеду к тебе, – подчеркнуто глухо сообщил он.

Анна смотрела на дальние огни побережья. «Жаль! Ну что же, он сам так решил». Набрала в легкие побольше воздуха.

– Я вроде бы и не приглашала, – обратила она внимание на важную деталь.

– Почему ты приехала? – неожиданно повысил он голос.

– Я приехала отдохнуть, а не из-за тебя. Я вообще не понимаю, почему ты так напрягся? Если бы не чайки, ты бы до сих пор думал, что я в Киеве. – Матвей молчал, поэтому она тем же невозмутимым тоном продолжила: – Передай своему гуру, что он лох педальный.

Он замер. Чтобы понять, как реагировать, ему понадобились секунды.

– Аня, нет никакого гуру, – расстроенно сказал он.

– Плохо! Если нет гуру, тогда лох – ты. Когда ты наконец поймешь, что все техники пикапа я изучила до мельчайших нюансов?

– Нет никакого пикапа, – так же удрученно продолжил Матвей.

– Тогда еще хуже, – Анна закурила. – Если гуру нет, пикапа нет, тогда тобой руководит твоя шиза, – она печально вздохнула. – Тебе нужна помощь, Матвей. Давай я тебе помогу. У меня есть хорошие специалисты по диссоциальному расстройству личности.

– У меня нет расстройства! – взорвался Матвей и замолчал, понимая, что сам загнал себя в угол.

– Так если расстройства нет, пикапа нет, гуру нет… Тогда что? – Не услышав ответа, Анна пояснила: – Я не приеду к тебе, Матвей. Спектакля в холле твоего отеля тебе не увидеть.

– Почему? –

задал он странный вопрос, разоблачающий реальность.

– Потому что я знала, что ты так поступишь. Неужели вы все не можете понять, что я просчитываю ваши ходы на пять шагов вперед. Твои с твоим гуру или с твоей шизой. Хоть бы удивили меня чем-то! – Анна вздохнула. Ее злая ирония превратилась в открытую издевку. – Нет! Все стандартно, примитивно. «Игла!» Приходите ко мне вдвоем – научу, как поступать с такими, как я. Скучно с вами!

На другом конце линии раздался возглас озарения. Такой звук вырывается у человека, когда он наконец понимает, что происходит.

– Ты! – закричал Матвей. – Ты специально это сделала! Ты! – вопил он. – Таких манипуляторов, как ты, в мире не существует!

Его тон свидетельствовал о крайнем возмущении. Не любил Матвей, когда им играли.

– Матвей, я никогда тобой не манипулировала. Я не заставляла тебя делать выбор. Наоборот, сделала все, чтобы тебя остановить. Я даже спросила, уверен ли ты. Ты сам его сделал, – голосом, полным грусти, ответила она на его обвинение.

– Я, сколько живу, таких не видел! Ты приехала, чтобы меня проверить! – не унимался он. – Ты – циничный манипулятор!

Анна испытывала необъяснимое удовольствие от его крика. Может, оттого, что в нем проснулись хоть какие-то чувства? Возможно, еще не все потеряно?

– Матвей, я всегда была честна с тобой. И сейчас тоже честна. Пошли гуру или шизу подальше! Остановись! Я могу тебе помочь.

– Ты ставишь меня перед выбором: ты или пять лет жизни, – Матвей тяжело дышал. – Я не могу отказаться от того, к чему шел пять лет, – он сделал паузу. – Я не могу приехать к тебе.

К горлу подступил ком. Она сглотнула.

– Тогда оставайся там, где ты есть. Я принимаю твой выбор, – прошептала она. В ее тоне жалость смешалась с болью. Такое чувство рождается, когда ты очень хочешь помочь, но не можешь. Материнское чувство боли за чей-то выбор, на который ты не смогла повлиять.

В трубке послышались короткие гудки. Он прервал разговор. Анна громко выдохнула. Потушила сигарету и уставилась вдаль. Она рассматривала портрет Матвея в деталях. Изучала каждый штрих, каждый мазок кисти. Она убедилась. Сомнений не осталось. Нажала кнопку вызова в телефоне. Гудок.

– Что там? – обеспокоенно начала Гала.

– Он подтвердил мой прогноз, – ее голос звучал разочарованно. – Он не смог отказаться от игры.

– И что? Даже бизнес-проект его не остановил?! – в интонации подруги сквозило удивление.

– Предполагаю, что у него есть решение этой задачи, раз уж он так уверенно бросил трубку.

– Как? – это был не вопрос, а, скорее, неверие в то, что ситуацию возможно спасти.

– Не знаю. Сейчас отключит телефон. Будет ждать спектакля в отеле. А завтра, поняв, что этого не случится, постарается вырулить ситуацию.