Жить жизнь. Трилогия о любви и манипуляциях

Богинская Анна

– Что еще у тебя нового?

– Ушла в официальный отпуск на две недели. И собираюсь увеличить себе губы в понедельник. – От удивления у Галы расширились глаза. – Матвей все время об этом твердит: «К твоему лицу еще бы губы – и ты стала бы идеальной!» Я и подумала: почему нет? Попросила его сделать до операции – неизвестно, как я после буду на иголки реагировать.

– Ну, поиграй, если хочешь. Процесс же обратим. Планы на выходные?

– Последние выходные перед операцией. Конечно, хочу романтический уик-энд. Незабываемый! Мне сейчас очень нужны позитивные эмоции, но в моем случае все эти планы – вилами по воде. Так что как пойдет.

– Все будет хорошо! – приободрила

ее Гала.

– Все и так хорошо. Главное – научить Матвея Анатольевича меня уважать.

– И каким образом ты будешь это делать?

– Пока не знаю. Знаешь, что самое грустное? Гала посмотрела на нее вопросительно.

– Я ему поверила: в ресторане с Бэмби, и потом дома, и утром. Я подумала, что теперь все точно будет хорошо. А взамен получила разочарование. Пока еще не в нем, но он каждый раз заставляет меня чувствовать себя обманутой, и я не понимаю, что с этим делать. Во мне словно две силы борются: с одной стороны логика, с другой – какие-то инстинкты не дают принять решение, которое диктует здравый смысл.

* * *

Анна подъезжала к магазину на Крещатике, возле которого они договорились встретиться с Матвеем. Теплый вечер субботы. В этот час здесь много гуляющих, влюбленных парочек, маршруток, собирающих пассажиров, и пассажиров, ожидающих маршрутки. Анна не видела Матвея, даже рост не выделял его из этой многолюдной толпы. Она набрала его.

– Я не вижу тебя.

– Где ты? – спросил Матвей.

– Напротив магазина «Дизель». Стою за желтым автобусом.

Матвей появился неожиданно. Он шел к машине быстрым шагом. По выражению его лица Анна видела, что он без настроения. Как всегда, в узких джинсах и футболке. Он открыл дверь машины и плюхнулся на сиденье. Потянулся к ней и поцеловал в щеку.

– Что будем делать? – без прелюдий спросил он.

– А ты что хочешь? – поинтересовалась Анна, включая поворот, чтобы выехать на дорогу.

– Не хочу в рестораны, и кальян тоже не хочу. Надоело уже все это! – чуть раздраженно сказал Матвей. – Может, поедем домой? Приготовим ужин и посмотрим какой-нибудь фильм?

Анну обрадовало такое предложение: она сегодня весь день провела в ресторанах.

– Поехали!

– Только давай заедем ко мне. Я возьму вещи на завтра.

Они ехали по Крещатику. Движение оставалось активным, несмотря на вечер выходного дня. Матвей молчал. У Анны складывалось впечатление, что эта встреча для него – тяжкая обязанность. Она не видела радости на его лице. Хотя и сама пребывала в похожем состоянии. Почти семь вечера вместо обещанных трех часов дня. Он продолжал постоянно опаздывать, и ей уже казалось, что он делает это намеренно. Внутри нее зрело и разрасталось чувство, которое она не могла определить, но причиной было поведение Матвея. Негодование? Нет. Пока непонимание. Она ждала пояснений. «Посмотрим. Вечер только начинается». Атмосфера в машине была взрывоопасной.

– Опять в длинном платье, но выглядишь хорошо!

Анна посмотрела на него непонимающе. «Зачем делать такие странные комплименты, которые оставляют неприятный осадок?»

– Знаешь, я все-таки укорочу твои платья скальпелем до нужной длины.

– Матвей Анатольевич, вы тоже прекрасно выглядите – как всегда, в неприлично узких джинсах, – не сдержалась она.

Когда она обижалась или злилась, в ней просыпался неконтролируемый сарказм.

– А что тебе не нравится в моих узких джинсах? – обиженно спросил он.

– То же, что вам не нравится в моих длинных платьях, – парировала она. – Хотя, честно говоря, мне непонятно ваше отношение к моим платьям. Я поняла бы ваше возмущение, если бы я ходила в супермини. Я же

терплю ваши слишком узкие джинсы. И где вы их только берете? Ушиваете, что ли? – Анна специально давила на его «мозоль». И реакция не заставила себя ждать. Матвей надул щеки, как маленький ребенок. Анне становилось легче от выпущенного яда, она продолжила: – Что, не любит Матвей Анатольевич, когда замечания делают ему, хотя сам готов делать их бесконечно? Много о себе возомнили? – ее вопрос был саркастичным, но не злым. – Интересно, кто же вас так разбаловал? Девушки или все-таки мама?

– Моя мама думает, что я гей, так что вряд ли она, – хмуро заметил Матвей, и Анна засмеялась, вспомнив предположение Галы.

– Она мать, ей лучше знать, – пошутила она.

Матвей развернулся к ней и посмотрел непонимающе. Видимо, его поразила эта саркастичная Аня. Он промолчал и отвернулся. Устремил взгляд на улицу и постоянно потирал подбородок. Анна знала, что это значит. Он напряженно думал над тем, что она сказала: решал, как поступить.

– Мы вчера были у друзей на даче. Представляешь, у них такая интересная история отношений, – Матвей сменил тему, видимо поняв причину ее сарказма, и решил не обострять ситуацию. Анна посмотрела на него вопросительно, ожидая продолжения. – Они познакомились на сайте знакомств, когда она была на четвертом месяце беременности от другого мужчины. И сразу же поженились. Представляешь? – в его голосе звучало удивление, смешанное с непониманием. – Сыну уже четыре года!

Он пояснил, где был и с кем. Анне однозначно полегчало от этого объяснения.

– Бывают случаи и похлеще. Жизнь разная, и истории разные. Любит, значит, ее очень. А ты бы так смог?

– Я не зарегистрирован на сайте знакомств. Это сейчас не модно, – пробурчал Матвей.

– А что модно?

– Есть другие способы, – не вдаваясь в подробности, ответил он.

Анна улыбнулась. Она еле сдержалась, чтобы не сказать о пикапе, но предпочла тоже промолчать.

– Я не про то, где они познакомились. Я про то, смог бы ты любить женщину настолько, чтобы принять беременную не от тебя.

– Что зря сотрясать воздух! – возмутился Матвей. – Это разговор ни о чем. Может, да, а может, и нет. Какая женщина, какие чувства к ней. Сейчас скажу, что нет, а может, потом все изменится.

Анне понравился его честный ответ. Только прожив такое, можно понять, как поступишь. Атмосфера в машине стала менее накаленной. Но Анна еще не успокоилась полностью. Она ждала продолжения разговора о причинах его вчерашнего поведения. Они подъезжали к его дому.

– Поднимешься со мной?

Анна удивилась: она полагала, что Матвей зайдет за вещами всего на пару минут. Но в ответ согласно кивнула. Его предложение говорило о том, что ему нечего скрывать. «Может, я себя накрутила?» – подумала она. Они вошли в квартиру. При естественном свете она уже не казалась ей такой чистой. Хотя в последнее время его ведь не было дома. Анна сняла туфли и прошла в гостиную. Диван все-таки розовый. Она опять удивилась этой безвкусице. Матвей отправился на кухню.

– Чем тебя угостить? У меня есть минеральная вода! – крикнул он.

– Спасибо, не надо.

Она увидела, как он прошел мимо гостиной в спальню и через пару секунд появился в дверях, неся в руках книгу.

– Бродский.

Анна взяла томик. Матвей вышел из комнаты и снова направился в спальню. Книга оказалась тяжелой, страниц на триста. Анна открыла: листы переложены высушенными цветочками – ромашками, клевером и прочей полевой растительностью. Это выражение чьего-то романтического порыва, видимо, располагалось исключительно на страницах с наиболее значимыми стихами. Анну это развеселило.