Житие и страсть Жоржа Сименона
Шрифт:
— У вас я смогу отдохнуть?
— Отдохнуть? О, этого мы добиваемся в первую очередь. Ведь суета и тревоги — основа всех недугов.
— Тревоги убивают — это так верно! Профессор, я измучена обязательствами. Они раздавят меня!
— Понимаю. Такой дом вести трудно, тем более, что мсье Сименон, вероятно, много времени уделяет творчеству.
— Дело не в доме. Я веду все дела мужа, а это работа для целого бюро. Я изнемогаю от усталости!
— Этого никак нельзя допустить. Тем более что, насколько я понимаю, ваш муж очень дорожит вами.
Дениз мрачно
— Боюсь, с ним не все в порядке. Джо стал раздражителен, зол! Его выводит из себя одно мое присутствие. Да я немного пью, но надо же как–то расслабиться?
— Милая Дениз — вы позволите мне обращаться к вам как к доброму другу? Дорогая Дениз, мы все вместе постараемся решить мучащие вас проблемами. Начнем с того, что я серьезно поговорю с вашим мужем.
Сименон ждал профессора в гостиной.
— Ну, что она вам сказала?
— Послушайте, Сименон, ваша жена нуждается в покое и соответствующей обстановке. Ей лучше на некоторое время приехать нам.
— Когда?
— Принуждение в этом случае исключено. Позвоните, когда она сама решит. Для вашей жены всегда найдется свободная палата.
— Профессор, насколько серьезно ее состояние?
— Для ответа на этот вопрос необходимы обследования и наблюдения. Варианты могут быть самые разные. — Он посмотрел в глаза Сименону. — Не хотелось бы разрушать ваш оптимизм, но могу сказать только одно: мы постараемся ей помочь.
Доктор уехал, Сименон поднялся в кабинет жены. Ди стояла в центре комнаты с таким выражением, будто сыграла с мужем скверную шутку.
— Ты слышал, что он сказал? — Когда захочу тогда и поеду. А может, и не поеду вовсе. Я это буду решать сама. И это вовсе не психушка, в которую ты мечтаешь меня запереть. Клиника со свободным режимом.
Восемнадцатого января Тереза помогла хозяйке собрать вещи для поездки в клинику. Выпив больше обычного, Дениз направилась в спальню к Мари — Джо. Жорж решил не вмешиваться и потом очень пожалел об этом.
…Прощанье. На голове Дениз боком сидит парижская шляпка с похожим на пику пером, в котором ощущается некий вызов. Вся она напряжена, как струна, удерживаясь на грани истерики. От двери оборачивается к молча стоящему мужу:
— Ты ничего не скажешь мне, Джо?
— Я люблю тебя, Ди.
— Я скоро вернусь, звони мне каждое утро. А вечером ты сможешь навещать меня.
Она удалилась, дети притихли, стараясь удержать слезы. Отец обнял их — всех сразу, как бы желая защитить и согреть.
— Не надо так печалиться, дорогие мои. Это отличное место. Маму быстро подлечат, и она вернется к нам веселая. — Сименон погладил по голове Джонни, но он вывернулся и убежал.
— Ты сам замучил маму, — дрожащим голосом сказала Мари — Джо.
«Господи, что она успела наговорить им вчера вечером?» — с ужасом подумал Жорж.
Неужели, допуская пьяную мать к детям, он не мог предположить, какими комментариями сопроводит свой предстоящий отъезд в клинику ненавидящая его женщина?
5
Последующие пятьдесят
Под воздействием успокоительных препаратов Дениз выглядела вполне умиротворенной. Однажды Жорж обнял и увлек к дивану. Она не сопротивлялась. Позволила собой овладеть без единого слова и эмоций. Он решил больше нее повторять печальный опыт.
В этот смутный период у Сименона были отношения с Терезой, но без сентиментальных излияний. Он вообще не был любителем любовной романтики. Она же никак не могла понять, что из себя представляет этот ужасный и такой милый мсье Сименон.
Возвращается из клиники Дениз и вскоре все начинается снова. Каждое утро Тереза причесывала ее, сохраняя в конверте по просьбе хозяйки несколько волос с гребенки — «на память». Сименон, стараясь «спрятаться» в работе, пишет трагический роман «Синяя комната»
Однажды Дениз позвонила своему парикмахеру в Канны и попросила его приехать как можно скорее.
— Что ты задумала? — Насторожился Жорж.
— Увидишь! Профессор Дюран учил меня быть самой собой. И ты учил! Только ты старался втиснуть меня в угодные тебе рамки. И всю сломал. Теперь я свободна в своих решениях.
Вскоре Сименон был приглашен в кабинет, в центре которого стояло кресло. Дениз с длинными распущенными волосами, восседала в нем, а за ее спиной, щелкая ножницами, порхал модный парикмахер Анри.
— Итак, сейчас ваша жена, мсье Сименон, помолодеет на десять лет. Да и голове будет легче. — Взяв прядь длинных волос, он мигом остриг ее.
— Короче, Анри, пожалуйста, я хочу совсем коротко.
— У мадам тяжелые, от природы волнистые волосы. Короткая стрижка будет выглядеть отлично. Предаст некую игривость.
Он щелкал и щелкал ножницами, на ковер падали густые пряди, символизировавшие для Сименона остаток того, что он мог считать любовью. Его взгляд встретился с взглядом Дениз в зеркале — она смеялась, она была похожа на торжествующую ведьму. Не промолвив ни слова, он вышел вон.
Настроение скверное, на сердце камень, но Сименон не прекращает писать в прежнем ритме. Роман «Мегрэ и призрак» ни чем не соприкасается с происходящим в личной жизни писателя. В сентябре появляется грустный роман «Мужчина с собачкой». Что ни говори, наполняющая роман щемящая тоска — авторская, сименоновская.
Достигший положения в обществе весьма солидный человек скатился с верхних ступенек общественной лестницы. Он опускался все ниже, но не жаловался, переживал свое унижение в компании верного пса. Однажды, прогуливая собачку на поводке, он шел по бульвару. Пес выскочил на мостовую, потащив хозяина под проезжавший автобус. Несчастный умер мгновенно, собака чудом уцелела. Но осталась в одиночестве и ее отправили на живодерню.