Житие мое (часть 2)
Шрифт:
– Существуют и другие подходы...
– Для других подходов он слишком взрослый! Только так от него можно получить результат.
– Ох, Дан, мнится мне, что ты получишь больше, чем ожидаешь.
– Ничего, выживу, - ухмыльнулся Сатал.
– И потом, он на праздники к родственникам просится. Вот и пусть съездит, восстановит душевное равновесие.
Кажется, мысль о душевном равновесии черного мага координатора развеселила.
– Будем надеяться, что их общение обойдется без эксцессов, - поджала губы эмпатка.
Сатал, как это свойственно черным, принимал в расчет интересы только одной стороны, как
Глава 27
Студенты с мученическими лицами досиживали последние лекции, но дух новогодних праздников уже витал над Университетом - белые развешивали в коридорах традиционные бумажные цветы (они совсем как настоящие, только не вянут), стены пестрели объявлениями о вечеринках, а маги, не лишенные художественных наклонностей, соревновались в создании ледяных скульптур. Я, представьте себе, тоже приложил руку к праздникам: поколдовал над устройством, зажигающим огни на елке перед факультетом боевой магии. Казалось бы, черный маг и общественные работы - вещи несовместимые, но желание увидеть, как все будут говорить "О-о!" оказалось непреодолимым. Ель была живая, лампочки на ней начали вешать, бог знает когда, и пришлось сильно повозиться, чтобы найти все управляющие цепи, зато теперь гирлянды мигали по семи различным алгоритмам, и декан белых магов все губы искусала от зависти.
Я, с чувством глубокого удовлетворения, посмотрел на огненные спирали, волны и иероглифы, танцующие на мохнатых ветках. Если бы Четвертушка не перестал со мной разговаривать, то узнал бы, что второе такое устройство досталось мэрии Редстона, и это полностью компенсировало все мои затраты на проект. Пенка была в том, что лампочки сами находили себе соседей для создания рисунка, единственной задачей декораторов было развесить их как можно плотнее. Я заметил, что некоторые студенты пытаются угадать, где появится очередной орнамент, какой он будет формы и цвета. Бесполезное занятие! Процессом управляло настоящее черное волшебство - стихийное и непредсказуемое.
И вот как раз под елочкой меня и ждал сюрприз. Давешнего приятеля Четвертушки я способен был узнать даже со спины - очень уж фигура характерная. Этот олух опять был одет не по погоде и отирался в компании первокурсников (странно, для начинающего он староват). Напоминал он при этом замороженного цыпленка - белая тушка, синие лапки.
Я резко сменил курс, подошел и пнул его коленом пониже пояса - смерть как хотелось посмотреть, во что превратилось после моего удара его лицо. Коротышка затравленно оглянулся, как ни странно, никаких синяков у него не было.
– Привет!
– нехорошо улыбаясь, поздоровался я.
– Как здоровье, не тошнит, голова не кружится?
– Спасибо, нет.
– Значит, не беременный.
Обрадовав его этим заключением, я, насвистывая, пошел своей дорогой.
Не знаю, откуда взялся этот дурень (не иначе, с того самого Южного побережья, куда так любит ездить Четвертушка), но, если он не обзаведется хотя бы шарфом, то до возвращения домой не доживет. Впрочем, какое мне дело до его пневмонии? Через минуту я уже забыл об этом мороженом гноме, а вот он меня явно запомнил. И принял меры...
На большой перемене я сидел в холле лектория и изучал недавно купленный у букиниста раритет - труд магистра
– Здорово, Рон! Давно тебя не было видно.
Фактически, четыре дня. В некотором роде - рекорд.
– Привет. Ты это... как его...
Я, с интересом, наблюдал за Четвертушкой, потерявшим дар речи. Не знал, что такое бывает!
– Не цепляйся больше к Сэму!
– наконец выпалил Рон.
– К кому?
– Парень со мной был...
– А-а, этот! Ты мне лучше скажи, зачем он тебя притащил к полицейскому управлению. Это ведь была его идея, да? Меня, например, не колебет, чем ты занимаешься вечерами.
– Причем тут это?
– начал злиться Четвертушка.
– Мало ли кто где гулял.
– Что б я так гулял!
С чего это Рон лезет защищать какого-то плюгавого пацана, даже не родственника? И тут мой мозг пронзила невероятная догадка. Он же не...
– Ты что, в него влюбился?
– выпалил я.
Четвертушка непонимающе хлопал глазами.
– Ты не думай, в этом нет ничего позорного. Мы живем в просвещенной стране...
И тут лицо у Рона стало таким, что любой черный маг с досады удавился бы.
– Кретин!!!
– выпалил он, развернулся и почти бегом направился к входу в лекторий.
Он нервничает, а болезненная реакция на критику - это характерный признак. Неужели я угадал? Вроде бы никаких таких наклонностей за Четвертушкой раньше не наблюдалось, впрочем, я ведь тоже впечатление уголовника не произвожу. Да пусть делают друг с другом, что хотят, они же взрослые люди! Уже покидая Университет, я заметил Сэма в компании каких-то второкурсников. Экий он общительный... Коротышка посмотрел на меня с некоторым вызовом, я заговорщицки подмигнул в ответ. По-моему, это напугало его до полусмерти.
В отличие от озабоченного моим досугом Рона, меня его проблемы не волновали как в общем и целом, так и до окончания каникул в частности. Я уже договорился об отпуске с Полаком (это было легко), оставалась самая неприятная часть - совершить еще один визит в НЗАМИПС.
Полицейское управление накануне праздников выглядело... странно. Холл дышал строгостью и почти космической пустотой, притом на стойке дежурного примостилась украшенная блестками ёлочка-бонсай в масштабе один к ста. Улучшенное при помощи белой магии растение источало сильный аромат хвои. На начальственном этаже никого из сотрудников видно не было, но откуда-то явственно слышался звон бокалов. Наверное, в том крыле, где располагались кабинеты инспекторов и оперативников, еще вовсю кипела работа, но я туда не пошел - к чему портить себе настроение? Вид занятых делом людей будит во мне нездоровые рефлексы.