Житие преподобного Паисия Святогорца
Шрифт:
Болезнь. Коница
Работая почти без остановки, максимально ограничивая себя в сне и пище, Арсений совершенно выбился из сил. В сентябре сорок девятого у него целых двадцать дней держалась температура 39,5 °C, но он никому об этом не говорил. И однажды прямо на боевом дежурстве у него закружилась голова, и он упал без сознания. Словно сквозь вату он слышал, как сослуживцы кладут его на носилки и говорят: «Ну что, Венедикт, поехали на капремонт». Арсения отнесли в госпиталь. Когда стали разбираться, оказалось, что он отсидел на боевом дежурстве шесть восьмичасовых смен подряд и всё это время совсем ничего не ел. Сослуживцы заходили на узел связи, видели, что он сидит перед аппаратурой, и уходили отдыхать. Арсений не захотел оставаться в окружном госпитале и попросил у командира роты связи дать ему отпуск в Коницу. Командир дал ему отпускной лист с незаполненной датой возвращения, сказав, чтобы он вернулся в роту, когда поправится. По дороге в Коницу Арсения остановил патруль военной
– Первый раз видим такой отпускной, в котором не написана дата возвращения в часть, – сказали они.
– Ну раз ротный выписал мне такую бумагу, значит, он уверен в том, что злоупотреблять его доверием я не буду, – ответил Арсений.
Придя в родной дом, Арсений никому не сказал, что болен. Но на следующий день его начало рвать кровью и он потерял сознание. Придя в себя, он почувствовал, что у него очень болит живот и он не может ступить и шага. В здании коницкой Школы земледелия в 1949 году располагался военно-полевой сортировочный госпиталь. Вызвали санитарную машину и отвезли туда Арсения.
В коницком госпитале Арсений пролежал 15 дней. Он был совсем измождён, и температура не спадала. Все палаты и даже коридоры госпиталя были заполнены искалеченными солдатами. На Граммосе [79] продолжались жестокие бои, и вертолёты постоянно привозили в Коницу раненых. Однажды в госпиталь приехал с инспекцией генерал. Зайдя в палату, где лежал Арсений, он спросил его:
– Откуда родом, солдат?
– Местный, из Коницы, – ответил Арсений.
– Разумеется! Симулянт! – заорал генерал. – Другие на передовой кровь проливают, а он у мамки под боком больного из себя корчит! Три минуты на сборы – и вон из госпиталя!..
79
Граммос – одна из вершин в горах Пинд, неподалёку от границы с Албанией, в те годы – мощный укрепрайон ополченцев.
Арсений тут же поднялся, пошёл к начальнику госпиталя и попросил разрешения вернуться в свою часть. Военврач ответил, что в таком состоянии его если и вернут в армию, то только в какую-нибудь нестроевую часть. «Как в нестроевую часть! – возмутился Арсений. – Другие на передовой кровь проливают, а вы меня в нестроевую? Я здоров и готов немедленно вернуться к месту несения службы».
Уговорив врача, Арсений в тот же день выписался из госпиталя и написал письмо одному своему сослуживцу в Агринион: «Я, слава Богу, поправился. Единственное, что беспокоит, – это сильная слабость. Стоит немножко пройти – начинает кружиться голова. Мне дали ещё пятнадцать дней отпуска для поправки здоровья. Факт, что столько дней буду отсутствовать, меня удручает. Надеюсь, что эти дни пролетят побыстрее».
Когда Арсений был в Конице, участников боевых операций награждали орденами и медалями. Орден, который предназначался Арсению, получил вместо него один его сослуживец. Как только Арсений вернулся в Агринион, этот солдат подошёл к нему и, краснея, сказал об этом. «Ну получил и получил, – ответил Арсений. – Зачем мне этот орден? Мне его и одеть-то некуда». Постигнув глубочайший смысл жизни ещё в раннем детстве, Арсений ни во что не ставил мирскую суету.
Увольнение в запас
Через пять месяцев, в марте 1950 года, Арсений был уволен в запас. Он получил демобилизационный лист в селении Макракоми, недалеко от города Ламия. Арсений уже решил, что, не заезжая домой, он прямиком направится на Святую Афонскую Гору. Когда он рассказал о принятом решении двум своим сослуживцам, те стали его уговаривать: «Так нельзя, Арсений! Неужели ты даже не заедешь домой, не проведаешь своих родных, не дашь им на тебя посмотреть и порадоваться, что ты живой вернулся с войны? Съезди сперва маму обними, а потом поезжай, куда тебе вздумается!» Во время этих уговоров один из этих солдат даже вырвал из рук Арсения демобилизационный лист и сказал, что вернёт его Арсению только в Конице, куда поедет вместе с ним. Однако, проснувшись утром, этот солдат увидел на тумбочке записку Арсения, в котором тот просил у него прощения за то, что был вынужден выкрасть обратно свой демобилизационный лист. Арсений сел на поезд и поехал в Салоники. Поезда были переполнены возвращавшимися с войны солдатами: одновременно уволили в запас сразу несколько призывов. Когда поезд прибыл в Ларису, фронтовики хотели устроиться на ночлег в каком-нибудь из военкоматов, но все они были переполнены. Солдаты попробовали найти место в гостинице, но их даже не пускали внутрь, говоря: «После вас одеяла не отстираешь!» Ночью подморозило, и один офицер договорился с железнодорожным начальством, чтобы солдатам разрешили ночевать в теплушках, которые всю ночь перегоняли с одного пути на другой, формируя составы. Когда на следующий день поезд с Арсением и другими фронтовиками прибыл в Салоники, картина повторилась: военкоматы были переполнены, в гостиницы не пускали, и солдаты, которым надо было ехать дальше, ночевали на улицах.
Вспоминая о тех днях за несколько месяцев до своей кончины, преподобный Паисий говорил: «В те ночи улицы Ларисы и Салоник были полны молодыми ребятами, возвращавшимися с фронта. Бедные солдаты сидели
80
Фессалия и Македония – большие области с центрами в Ларисе и Салониках соответственно, занимающие суммарно примерно треть площади всей Греции.
Глава IV. Подготовка и искушения
Скит святой праведной Анны на Святой Афонской Горе (из книги « », . . 97)
Искания на Святой Афонской Горе
Отслужив царю земному, Арсений спешил встать добровольцем в ряды ангельского монашеского полка, чтобы служить Небесному Царю Христу. Однако с самого начала он встретил на своём пути трудности и искушения. Об этом словами премудрого сына Сирахова предупреждает Священное Писание: Если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению. [81]
81
Сир. 2:1.
Прибыв на Святую Афонскую Гору, Арсений сразу пришёл в идиоритмический [82] тогда монастырь Филофей, одним из насельников которого был его родственник, иеромонах Симеон. Однако в Филофее Арсений задержался совсем ненадолго. Там он встретил не «суровое житие», которого ждал, а определённый комфорт и расслабление. Арсений был уверен, что монахи питаются одной лишь травой, и даже специально привёз с собой на Афон перочинный ножик, чтобы её собирать. Но в Филофее он увидел, как отец Симеон готовит в своей келье вкусные блюда и даже иногда нарушает пост. Причина этого была в том, что в идиоритмических монастырях не было общей трапезы, вдобавок отец Симеон недавно переболел туберкулёзом и нуждался в калорийной пище. Но Арсений по юношеской ревности и неопытности не мог найти этому оправдания. «Чего я жаждал – и как обжёгся! – сокрушался он. – Куда мне теперь идти? Что мне теперь делать?»
82
Идиоритмический (особножительный) монастырь по уставу сильно отличается от киновийного (общежительного) монастыря. В идиоритмическом монастыре братия не выбирают игумена, могут иметь личную собственность, собираются на общую трапезу только по праздникам, получают от монастыря деньги за послушания. В середине XX века многие обители на Афоне были идиоритмическими. Монастырь Филофей сменил устав с идиоритмического на общежительный в 1973 году. Последний идиоритмический монастырь Святой Горы (Пантократор) был преобразован в общежительный в 1992 году.
Тем временем отец Арсения, узнав, что тот находится в монастыре Филофей, прислал ему письмо с просьбой вернуться в Коницу и помочь семье. Братья Арсения всё ещё служили в армии. Отец писал, что еле сводит концы с концами и из-за этого даже начал распродавать принадлежащие семье поля. Однако Арсений не хотел возвращаться к мирским заботам. Он от сердца желал найти пригодное место или, лучше сказать, духовное поприще, чтобы начать на нём духовные подвиги, согласно слову Апостола: Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику. [83] Он ушёл из Филофея и начал обходить святогорские скиты и каливы [84] в поисках старца, о котором получил бы внутреннее извещение. Эти искания привели Арсения в скит святой Анны, потом в скит Кавсокаливия и, наконец, на пустынные Катунаки.
83
2 Тим. 2:4.
84
Калива (греч. – хижина) – небольшой отдельно стоящий домик, где живут один или несколько монахов. В каливе обычно нет храма, и калива, в отличие от келии, не имеет собственной земли. Каливы и келии объединяются в скит.